Копытов Андрей Георгиевич

Исполнительный директор группы "Ресурс - Консалт", президент "Краевой региональной ассоциации по связям с общественностью".
Участник более чем 20 избирательных кампаний, в том числе выборов губернатора Гамбурга (1997г.), выборах в Верховную Раду Украины (2002г.)

- Существуют ли вообще универсальные политтехнологии, которые применимы во всех странах без существенных изменений? Если да, то какие можете назвать?

- Если речь идет о технологиях, то это, прежде всего, создание контекста. Так или иначе, все избирательные кампании или политические кампании или сразу превращаются в какое-то действо, в том числе полемику или прямое продвижение какой-то кандидатуры, персоны, или та или иная политическая кампания включает в себя создание контекста, в котором происходит продвижение политика или же проходит политическая полемика.
В этом смысле я разделил бы все политические кампании, будь-то избирательные или вообще политические кампании, на те, в которых, прежде всего, добиваются результатов за счет создания контекста. В этом смысле все остальные действия являются добавочными по отношению к ним. И на те, которые "идут напролом".
Можно задать шкалу, на левой, минимальной стороне которой будут "действующие напролом", а на максимальной стороне - те, которые действуют контекстуально. Действие - прямое действие, прямая политика - минимизируются за счет создания контекста. В этом смысле я назвал бы "контекстуальные" технологии универсальными.
Я оцениваю политические кампании  по тому, как они размещаются на этой шкале. Понятно, каждый раз нельзя говорить, хороша или плоха та ил иная политическая кампания, потому что там автор работает с определенным исходным материалом, где очень многое зависит от времени и других ресурсов. Хотя и при ограниченном времени можно создать определенный контекст, если так размышлять о ситуации, если так ее видеть. Действие направлено на то, чтобы создать контекст, в котором потом уже необходимо прямое действие, прямое участие.
 
- Т.е. это универсальный алгоритм, который может в любых странах работать?

- Это не алгоритм, а такое видение. Это - технологический подход, который для меня подразделяется или на "прямой пролом", продвижение и подачу фигуранта, и все остальные технологии - те, которые создают контекст.

- Если говорить о продвижении, то как это делается? Посредством direct-mail, например?

- Вы говорите о прямом продвижении?

- Да, насколько эти вещи универсальные?

- Здесь, прежде всего, работают все техники, связанные с созданием message. Понятно что, если рассматривать конкретные формы - листовки, direct-mail, ролики, прямые выступления, встречи с избирателями  - так или иначе, они внутри себя или содержат какой-то message или не содержат. Если есть какой-то message и он правильно сформулирован, то есть точно высчитан по тем группам, по которым необходим прогноз, то это все и срабатывает. Было много кампаний, где применялись разные формы, но в итоге - никудышный результат. И в то же время мы видим кампании, которые по формам не так многообразны, но они содержат в себе message, и, в общем, благодаря этому добиваются результата.

- Получается, первично - это сам подход, как бы более высокий технологический уровень, чем методы прямого продвижения?

- Методы прямого продвижения  я считаю второстепенными. Я был в разных странах во время предвбыорных кампаний. Например, в Германии, где в Гамбурге проходили выборы губернатора. Там все то же самое - листовки, штендеры, акции и т.д., но нельзя сказать, что листовка - это хорошая или плохая технология, пока мы не знаем, есть ли там message или его нет. Если он попадает в ожидания, то это тот самый message. Речь у нас идет об универсальных технологиях. А технология предполагает прежде всего механизмы какие-то, какое-то видение механизмов, а не формы носителя.
- Механизм может реализовываться в разных формах, разных носителях. Механизм срабатывает, когда message точно попадает к избирателям, совпадает с их чаяниями, надеждами, видением героя и т.д. Партия "Единая Россия" набирает больше голосов, чем остальные блоки, представляющие различные партии и т.д. Но все это только потому, что сама по себе ЕР является носителем определенного message - "ПАРТИЯ ПРЕЗИДЕНТА".

- Можете ли Вы назвать какие-то специфические технологии или подходы, которые применимы только в некоторых странах или в одной стране? На Вашем опыте - то, что срабатывало в одной стране, а для других это не действительно? Есть ли какие-то примеры?

- Я думаю, что мы не найдем на Западе такого количества, что называется "черных" технологий, связанных с использованием всевозможных личных отношений, возникающих между различными действующими лицами в ходе избирательного процесса. На Западе это контролируется гораздо больше. В этом смысле у них все отлажено. Поэтому есть некоторые технологии, которые на Западе не срабатывают.

- Имеется в виду те из них, которые работают только в России, СНГ?

- Да, и в России, и в СНГ. Пример. Пытались в Красноярске обвинять блок лидера - мол, региональная организация "Единой России" вынуждает избирателей голосовать досрочно. Когда начали выяснять, то оказалось, что да, 1500-2000 красноярцев проголосовали досрочно. Но 400 человек из них попросили проголосовать, а остальные сделали это  просто в силу разных причин, служебных обязанностей, из-за того, что в день голосования не смогут быть и т.д. В одном округе проголосовать досрочно вообще невозможно. В другом округе возможно, но у нас, в России, это все уже сходит на нет, минимизируется. В других странах СНГ это, может, происходит часто просто в огульном порядке.
В России мы уже ближе продвигаемся к ним, на Запад, а на Украине - как было год назад, так и сейчас. Там далеко до совершенства.

- Может  быть, еще что-то вспомните из тех же "черных" технологий?

- По тем же "черным" технологиям я бы сказал так, что на предмет всяких этих телефонных обзвонов или приклеивания по ночам листовок на лобовые стекла машин - это тоже было, но все прошло. В этом смысле мы и тут уже, я считаю, к Западу приблизились. Это уже технологические вещи, которые можно было бы отнести к прошлому, раннему этапу.

- Почему это ушло? Почему теперь не эффективно?

- Потому что людей на мякине один раз можно провести, другой раз уже нет. Последние несколько кампаний показывают, что все листовки против кандидатов, обнаруженные в ящиках в последний день, не срабатывают ни  против тех, кто их сделал, ни против тех, против кого это сделано.

- Вы имеете в виду думскую кампанию?

- Конечно. Это не срабатывает. Раньше люди на них реагировали. Причем, там можно было так закатить текст, что листовка срабатывала в обратную сторону, потому что люди догадывались, кто это делает. Или же наоборот - начинали говорить, что ай-яй-яй, какой плохой кандидат, а мы чуть его не выбрали.  А сейчас ни в какую сторону не работает. Есть, конечно, безголовые технологи, которые пытаются до сих пор все это делать. Но видно, что это не работает больше.

- Кроме "черных", может быть, в странах СНГ был какой-то интересный технологический опыт?

- Я столкнулся один раз в СНГ с опытом, который на Западе, конечно же, не возможен. Небольшой город в Украине 120 тысяч человек населения. В городе за одни сутки до голосования Н-ное количество людей, порядка полсотни человек умудрились обойти избирателей по дворам, по квартирам, раздавая деньги - 200 гривен, с просьбой "правильно проголосовать". При этом вручали напоминающую листовку. Парадоксальная вещь, скачок в результатах кандидата, за которого они попросили проголосовать, был просто невероятным. Потом это все специально анализировалось. Понятно было, что двадцать процентов из взявших деньги, вообще не пошли на выборы. А остальные 80% разделились - 90%  проголосовали-таки за этого, а 10% - за других или против всех. Здесь есть очень важный психологический момент - как только я взял деньги, чувствую себя обязанным выполнить просьбу. Там является не только важным то, что им деньги дали, а еще и тот факт, что подошли и попросили, а деньги после этого дали.
И в этом смысле для меня лично кампания предвыборная началась, потому что до меня дошли, меня лично попросили. Потом еще вручили "приглашение". В итоге, во-первых, явка выросла. Во-вторых, результаты были неожиданными. И когда мэр города и его команда собрались и стали думать, что делать, я им просто посоветовал пройтись и опросить жителей. Тогда выяснилось, что это был не просто единичный случай, а массовый. Когда подсчитали сумму, которая была потрачена этим кандидатом на "проект", она оказалась сногсшибательной.

- Он выиграл?

- Да. Потом был суд. Потом выборы все-таки удалось признать недействительными. На Западе, конечно же, это невозможно. Там это просто нонсенс. Кстати, в России тоже невозможно.  Мы потом думали, почему такое возможно? Может быть, это феномен украинской таинственной души? Нет. Просто этот случай показывает, что кампания зачастую не доходит до людей, а тут как раз дошла. Нелегитимно, странно - но дошла ведь. Контакт случился, людей попросили.

- На Ваш взгляд, насколько успешен опыт привлечения иностранных консультантов к выборам в России и наоборот - российских за рубежом?

- Об опыте участия российских консультантов за рубежом, мне кажется, можно говорить больше как об удачном, нежели об участии  западных специалистов у нас.

- Почему? Какие причины?

- Я думаю, вот почему. У них все уже отлажено, все известно, и начинается застой. А русские делают ко всему этому еще так называемую сшибку. "Сшибка" стереотипов. Они добавляют чего-то новое к западному опыту. Не обязательно то, что предлагается русскими, принимается. Это заставляет чуть продвинуться и сделать шаг. У них вроде бы все продумано, запланировано и вроде бы сделано. Все осмыслено. Предлагаются  некоторые вещи, которые заставляют их сделать еще шаг.
А вот участие иностранцев в наших кампаниях менее эффективно. Например, приезжают те же американцы. И задают такие вопросы, а почему у вас хлеб не заворачивается в целлофан? Я встречал американцев, которые участвовали в нашей кампании. Это было в Красноярском крае, где я был начальником штаба. Приезжают туда два американца. Политтехнологи, консультанты. С большим опытом. Устроили встречу, советовали, что нужно сделать. Я их послушал, так у меня просто волосы на голове дыбом встали. Потому что это просто складный, красивый, но почти бред. Как только это все пытаешься приземлить в контекст кампании, всего того, что происходит, то это просто превращается все в театр абсурда.

- Может быть, диагностика может решить эти проблемы?

- Диагностика направлена на то, чтобы выработать основное суждение. Диагностика говорит вам о том, что есть на данный момент. А дальше необходимы какие-то действия, что-то надо предпринимать и реализовывать. Следующий за диагностикой шаг -  суждение о том, что делать. Суждение - это самая важная способность людей к мышлению. Или воображение, или суждение.

- Можете ли Вы назвать примеры стран, где отечественные специалисты вносили такой элемент, создавали такую "сшибку"?

- Про такой опыт в США мне рассказывали знакомые. Я сам наблюдал на Украине и в Латвии. Парадокс заключается в  том, что сами украинцы о себе говорят, мол мы такие же ленивые, как и на Западе. А вы более творческие, потому что вы - русские. Когда предлагается им другое действие, то они говорят - да нет, у нас это не работает. Потом делается пробное действие, и - ооо! - вдруг видно, что человек реагирует на это каким-то неожиданным образом, появляется новое видение. Я считаю, что нельзя технологию приземлить. В общем, консалтеры и выборщики везде работают по одинаковым технологиям. Может быть, техническое исполнение чуть разное. Это понятно. А вот само разнообразие, иномыслие может быть полезным. И вообще оговорюсь, что нет никакой теории избирательной кампании. Это микс, совокупность знаний. Кампания - это мозаика и узор.

- А у вас вставали какие-то проблемы в общении с иностранными консультантами? Помимо того, что было непонимание, нестыковки с теми же американцами? Что-то еще мешало взаимодействию?

- Я думаю, что рещающим фактором является хорошее знание языка. Если оно есть, то облегчает взаимодействие. Если оно меньше, то через переводчика общаться сложно. Кроме того, помимо переводчика между вами лежит еще определенный социологический материал, цифры, макеты. Между вами есть определенные темы. Т.е. если между вами предмет, то единственное, что нужно - хорошо знать язык.

- Есть ли примеры эффективной работы иностранных консультантов. Может быть, не лично в Вашей практике, а Вы читали или слышали об этом?

- Я скажу одно, что не встречал и не слышал от своих знакомых. Более того, если знакомые рассказывали мне о таком опыте, то речь шла об эффекте, о котором я говорил в начале - о "сшибке" знаний, опыта, стереотипов. Мол, удалось иностранцу произвести такую вот сшибку или нет. Не просто он  раскрыл новую технологию, а именно "сшибку" произвел. Как он настаивает на чем-то на другом, "сшибает" свою модель с существующими и заставляет увидеть в этом еще какую-то возможность.

- Т.е. это как бы взгляд вне системы?

- Да. Это не передача технологий, а как бы инакомыслящий элемент дополняет привычный, традиционный подход. Он тем самым выталкивает Вас на еще один шаг вперед.

- Хорошо. А что значит для Вас страновая специфика? Территориальная специфика? И в чем она заключается, как Вы думаете?

- Я думаю, что это прежде всего система стереотипов в широком смысле понимания этого слова. Да, есть специфика законодательства, но на самом деле они используются именно так, как традиционно ими принято пользоваться. В данном случае все "регулярности", все "традиционности" - это самое важное. Для того чтобы понять, что происходит в конкретной стране, как она устроена, там надо побывать несколько раз и пожить пару месяцев. Если вы увидите, как работает система в этом месте, то сможете понять в целом, что происходит в этой стране. Поэтому любые регулярности важны. Любая традиционность. Когда один человек пытается понять второго, он спрашивает: а что у вас традиционное? Но никогда не будет хватать времени, чтобы всю эту традиционность в целом понять.

- А как влияют законодательные аспекты?

- Я думаю, что в этом случае лучше вообще туда не лезть, а просто иметь юриста, который под рукой все время, чтобы с ним можно было все время связь держать. Иначе нельзя - просто с ума сойдешь.

- Т.е. это можно решить даже иностранному консультанту?

- Да. Более того, как только Вы себя стреноживаете, начинаете изучать их законодательство, это означает, что Вы просто потеряли вообще возможность думать о ситуации.

- А режим политический?

- Иногда - да, потому что это тот самый контекст, о котором мы говорили в начале. Когда мы пытаемся размышлять в конкретных форматах, в которых есть определенные движения и инертность, на которые нужно будет опираться, то тут нужно, конечно, знать политический расклад. А то тебя могут вдруг обмануть, и ты совершишь ошибку, если что-то придумал, но не знаешь  политический расклад.

- А как это лучше узнать? Какие методики, процедуры при этом используются для понимания этого расклада?

- Самое лучшее - это аналитические отчеты или специальные беседы с теми людьми, которые сведущи в этом деле.

- Экспертный опрос?

- В том числе. Конечно. Не опрос даже, а беседа. Несколько человек, которые в этом сведущи. На перекрестье разных  бесед Вы поймаете сущность регулярности и основу расклада.

- А такие вещи, как менталитет, - это то же самое, что стереотипы или нет?

- Это совершенно другие вещи. Даже если взять нас. Мы с Вами русские люди. Мы можем часами с Вами о русской ментальности рассуждать, до хрипоты, но так и не договоримся. Я думаю, что об этом лучше не задумываться. Надо брать то, что является поведением. Что ведет, что действует. А ментальность - это же модель рассуждения. Это не практично для действия.

- А национальный характер?

- Это как раз те регулярности, о которых мы уже говорили. Это все то, что циклично, самовоспроизводимо, традиционно. Все то, что заставляет действовать. В этом смысле - национальный характер - да, важен.

- Если конкретизировать понятие, что сюда входит? Какие традиционности входят в национальный характер?
- Самые традиционные вещи - это все, что востребовано, что люди считают  для себя важным. Например, какие праздники признают, какие праздники самые популярные и т.д.  Любые традиционности, которые как можно больше охватывают строй жизни. Это и будет относительно к этим вещам. Мы даже на выборах иногда их используем. Есть такие специальные опросники. Очень длинные. В свое время их создавали спецслужбы для изучения местности.
Есть некий блок информации, который позволяет Вам охватить спектр национального характера. Первое - праздники. Второе - традиционные приветствия, традиционное времяпрепровождение. Традиционная еда. Потому что вокруг этого строится очень много всяких вещей, разговоров и т.д. Реакция на события. Условно говоря, одни себя причисляют к более прогрессивным представителям нации, другие - к менее. Тут, кстати говоря, очень важным моментом является не только то, как они это на самом деле делают, а  как бы еще их представления о себе. Буквально, самовосприятие, самоосознание. Самоидентификация - она иногда действенней, чем то, что  на самом деле у них там происходит.

- Как вы думаете, есть ли страновая специфика в отношениях клиент-заказчик-консультант? В разных странах это по-разному происходит или эти отношения сходные?

- Я думаю, что они сходные. Там просто есть разные процедурные моменты оформления документов. У нас в России, не знаю - к сожалению или к счастью, - документальное оформление отношений редко встречается. На Западе большинство отношений все-таки оформляется документально. В СНГ - я честно говорю - редко это встречал.

- Т.е. все делается без документов? На устной договоренности?

- В общем, да.

- То есть все равно, куда вас пригласили в Грузию или в Россию, везде отношения с заказчиком строятся одинаково?

- Часто говорят, что в России во многих ситуациях люди живут "по понятиям". Хотя не знаю, хорошо это или плохо. Гражданский кодекс трактует понимание договора, в том числе и устного. Устный договор - как разновидность договора, тем более, что он признается как договор. Если есть предмет отношений и т.д. Тем не менее, на Западе как-то есть привычка оформлять все это на бумаге.

- Если говорить о методах исследования, то есть ли здесь какая-то страновая специфика?

- Я думаю, что Запад  продвинулся в отношении количественных описаний. Количественные описания  - в этом отношении они более опытные.

- Это где конкретно? В Штатах или в Европе?

- В Штатах, наверное, но я убедился в этом в Австрии и в Германии. Там, по крайней мере, видно, что они хорошо продвинулись в этом. Но в отношении качественных опросов или традиционной социологии я не вижу, чтобы они были где-то там на много порядков выше нас. Я общался с консультантами по политтехнологиям по этим вопросам.

- Чем они там отличаются?

- Во-первых, культурой оформления, документами. Что меня изумило? Я впервые увидел бюджет кампании, который был расписан страниц на 900. Я спрашиваю их, что это такое? Они говорят - бюджет кампании. Я говорю, а этот бюджет кампании составлен после кампании или до? До, - говорят они. Этот документ состоит у них порядка из 85 блоков. Это все представлено в виде некой книги. В общем, сумма всего была там посчитана перед началом кампании.

- Это скорее ведение документации, планирование. А именно - сбор информации? Электоральной информации?

- То же самое. Я посмотрел, как это у них ведется. У них есть замечательная метода и традиция - вести базу данных по избирателям. Буквально, глубиной там в 5-10 лет. Они спокойно вынимают электоральную картинку по городу. У них там все расписано. Вплоть до того, что они могут проследить все до отдельных субъектов. Такое систематическое ведение базы данных позволяет им видеть, что происходит, какого типа избиратели как голосуют.
- У нас какая штука. Я говорю, что количественные исследования, сама количественная социология и качественные исследования - мы делаем точно так же, как и они. Просто у них лучше оформление, оболочка. Выше техническая оснащенность. Но по технике ведения, по всем остальным показателям, по пониманию ситуации мы не хуже. Но вот ведение самих баз данных - у них там просто на порядки выше. Я думаю, что мы лет через пять-семь к этому подойдем. Они работают систематически. У них нет абстрактной картинки избирателя.  Они могут опускаться до деталей.

- В вопросе отношений со СМИ, самого института СМИ - проявляется ли тут какая-то страновая специфика?

- Вот отношения со СМИ у них точно такие же, как и у нас. Один в один. По моему ощущению, это трактуется как специфика. Если брать СМИшника, то он трактуется как бы определенный цеховой типаж. Такие же отношения с ними. Такие же подходы в том, как составлять пресс-релизы, какая технология проведения пресс-конференций. Все то же самое.

- А сами СМИ также функционируют?

- Там это трудно разобрать. Я, честно говоря, до такой глубины, в детали сильно не вникал. У меня такое ощущение, что они не берут "Джинсу", а просто делают тупо свою работу, но делают ее хорошо. Ведь "джинса" когда нужна? Когда вы хотите что-то условно обойти. Например, у нас есть это нежелание оформлять отношения. Присутствие многих неоформленных отношений, в том числе и со СМИ - вот это приводит к таким явлениям. Более того. Выборы приходят и уходят. А для них это более важней. Мы, кстати, тоже начали это понимать. В этом смысле мы приблизились к Западу. Так что я думаю, что со СМИ ситуация - что у них, что у нас - в общем-то приблизительно одинаковая.

- Как проявляется страновая специфика в работе с населением и проявляется ли вообще?

-  Я думаю, что да. Там избиратель еще более привередлив, чем у нас, еще более разборчив. Гораздо лучше, чем наш избиратель, знает свои права, знает, что спросить с политиков. В этом смысле там более внимательное отношение к избирателям. Т.е. там как раз стремятся к индивидуальному контакту. Когда мы говорим о том, что в кампаниях есть так называемые агитаторы, то они никакие не агитаторы, а в лучшем случае люди, раздающие листовки. Это у нас. А там невозможно сделать вид, что ты - агитатор, если с каким-то листочком пытаешься пристать к человеку. Он тебя мягко обойдет или пошлет аккуратно. У нас уже начали посылать. А там это нормально. Там стараются не количеством взять, а качеством. Не то чтобы стараются - просто подход такой, что нужно контакт осуществить. Ведь основная задача агитаторов - осуществить контакт. Не просто дать листовку. Т.е. нужно хотя бы пару слов сказать.  Ведь у нас же при выдаче листовки не говорят, ничего, мол, придите, пожалуйста на выборы. Мы вас очень просим. Мы все надеемся, что вы проголосуете за нашего кандидатата и т.д. А там это как-то все-таки осуществляется.

- У нас для всего СНГ характерна такая ситуация или же где-то есть выше уровень?

- У нас я вижу везде такую работу.

- В этом смысле формальную?

- Когда говорят, что поле, полевая работа, квалифицированная - это все надо делить на десять.

- Есть ли в рекламных кампаниях, их проведении какая-то страновая специфика? Что на это влияет?

- Там есть две очень важные вещи. Тщательно очень разрабатывается рекламный продукт, потому что этого требует сам подход. После этого очень тщательно идет медиа-планирование. Вот эти две вещи. Все остальное, как у нас. Этот продукт там очень долго выверяется, считается. А после того, как он выверен, он просто тупо тиражируется. В разных формах.

- Вы сталкивались с тем, что реклама из одной страны, пересенная на другую почву, в другую страну, не работала или же наоборот, была эффективной?

- Так нельзя говорить. Возьмем те же слоганы. Половина избирательных кампаний в России начинались со слоганов, которые были во Франции в президентских избирательных кампаниях.

- Примеры можете привести? У Вас же в Красноярске что-то использовалось?

- В Красноярске был один кандидат, который шел со слоганом "Спокойная сила". Проиграл. Сказать, что он проиграл из-за того, что прилепил чужой слоган, нельзя. В отместку кандидат, который был его соперником, использовал слоган "Добрая сила". И он выиграл. Для Запада спокойный - это нормальное слово, а для России слово "доброта"  более правильное.
В одной из кампаний в Украине я посоветовал одному имиджмейкеру убрать слово "успех". Это было на выборах в Раду.  Я посоветовал убрать это слово, потому что по моим ощущениям, для украинцев слово "успех" - это скорее ругательное слово. Успех - когда у них там 1,5% населения имеют успех, а 98,5% не имеют его. Провели там несколько фокус-групп, и выяснилось, что действительно, там народ начинает просто агрессивно плеваться. Убрали это слово.

- А в России это нормально проходит?

- В общем, да, но не везде. Но гораздо более спокойное восприятие этого слогана.

- Т.е. уровень благосостояния влияет на это? Это опять-таки страновая специфика?

- Да. Контекст всегда важней, чем message.

- Может быть, какие-то интересные рекламные ролики, плакаты вспомните? Было ли такое, что заимствованные формы не работали или же работали эффективно?

- Про ролики сказать такого не могу. Я видел ролики, которые русские делали для Украины. Они, в общем, даже слезу вышибали у украинцев. Хотя делали их русские. В этом смысле - я думаю, что страна чувств везде одинаковая.

- Т.е. можно сказать, что есть нечто общее в применении технологий именно в странах СНГ? И что это за общая ткань?

- Общее  - нестабильность жизни. И отсюда много идет следствий как бы идентичных. То, что большинство населения существует в бедности. Это точно объединяет, потому что проблема не в том, что на Западе нет людей малоблагополучных. Проблема в том, что они знают, что им делать. Есть определенные вещи. Если ты не благополучен, то нужно делать это и это. Там за тебя возьмутся, там тебя устроят, пособие дадут и т.д. У нас этого нет.

- Есть ли у Вас пример того, где именно национальная, страновая специфика была использована очень эффективно?

- У меня есть представления о разных примерах. Они все связаны с удачным жонглированием словами. Там как раз специфики нет страновой. Я не встречал такого, чтобы именно страновую специфику выпячивали. Потому что обычно всегда участников процессов не один, а несколько. Они в общем в той или иной форме эту национальную, страновую специфику на себе несут. Сказать, чтобы один был более национальный, чем другой, - в моей практике я такого не видел.

- Может быть, какая-то удачная находка в плане стереотипов?

- Я говорил, что это отдельное жонглирование словами, которые вызывали любопытство. Я это видел в Германии на выборах. Там было использование фамилии одного из кандидатов, который тогда как раз победил. Перекликание его фамилии с немецким словом "сова". Там был такой ролик, где людей спрашивают, кто это такой. Они не знают. А потом замыкающий кадр, где показывают пожилую даму, ее спрашивают, а она говорит: "А, так это же сова, что ли?" и смеется заразительно и легко, по - доброму. Это запоминается лучше. Иногда такое жонглирование словами цепляет.

- Может быть, был у Вас случай, когда консультанты не поняли спефицику и действовали вопреки ей?

- С американцами - это точно. С немцами у нас вообще  было хорошее взаимопонимание. Мы понимали их, они хорошо понимали нас. У нас была там возможность  поделиться нашими мыслями. Если говорить о том, когда кто-то пытается поделиться индуктивными соображенияим без всяких оснований, то в этом плане американцы хуже всего. Такое ощущение, что американцы более навязчивы и безапелляционны. Если европейцы, если с ними даже не согласились, все как-то обходительны, то американцы ведут себя более навязчиво. Наверное, это связано с тем, что США более благополучная страна.

- Спасибо за интервью.