Политика в СНГ

Меморандум по итогам исследования «Инвестиционный потенциал Туркменистана: анализ политических рисков»

18.05.2011
Исследование инвестиционного потенциала Туркменистана было проведено Международным Институтом Политической Экспертизы (МИПЭ) в марте-апреле 2011 г. Это первое исследование в запланированной МИПЭ серии исследований инвестиционного климата в постсоветских странах.

Целью исследования было выработать алгоритмы успешного поведения в Туркменистане для потенциальных инвесторов, а также проанализировать настоящие и возможные политические риски и предложить меры по их минимизации. Дополнительным стимулом для проведения исследования в богатом ресурсами авторитарном Туркменистане явилась волна революций в странах Ближнего Востока и Северной Африки, в связи с чем остро встал вопрос об устойчивости существующего политического режима в Туркменистане.

Исследование включало в себя анализ открытых источников (исследований и докладов международных институций, материалов СМИ) и опрос экспертов.
Количество опрошенных респондентов - 60. Из них 18 были опрошены в формате углублённых интервью, дистанционно получено 42 заполненных анкеты.
В качестве экспертов выступили ведущие аналитики по проблемам Центральной Азии и представители бизнеса, имеющие интересы в Туркменистане, из 19 стран
(Азербайджана, Великобритании, Германии, Израиля, Ирана, Казахстана, КНР, Норвегии, ОАЭ, Польши, России, США, Сингапура, Турции, Узбекистана, Украины, Франции, Чехии, Швеции).
Большая часть экспертов (в первую очередь, представители компаний, работающих в Туркменистане) предпочла сохранить анонимность, что, на наш взгляд, красноречиво характеризует зависимость бизнес-климата Туркменистана от субъективных факторов.

В целях проверки предварительных аналитически выработанных гипотез относительно ситуации в Туркмении, исследование было разбито на четыре блока – общая оценка инвестиционного климата в Туркменистане, анализ взаимоотношений с другими странами и иностранными компаниями, оценка привлекательности конкретных отраслей и масштабных проектов, а также диагностика внешних и внутренних политических рисков для устойчивости режима.


Общая оценка инвестиционного климата. Инвестиционный климат в Туркменистане, по мнению экспертов, остается неизменно плохим с тенденцией к ухудшению. Это связано с несовершенством законодательства, неэффективной судебной системой, отсутствием достоверной статистики, непрозрачными правилами игры, высоким уровнем государственного регулирования на фоне коррумпированности госаппарата и клановости власти.

Судя по мнению 50% экспертов, инвестиционный климат в Туркменистане за последний год остался на неизменно низком уровне, а по мнению 45% опрошенных – ухудшился. Однако даже видимое отсутствие изменений в случае Туркменистана – плохой симптом, так как изначально базовый уровень привлекательности экономики для иностранного капитала крайне низок.
Подавляющее большинство экспертов отмечает кризис реформ президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедова, которые в первые годы его правления создали иллюзию позитивных изменений. Тогда компаниям, желающим инвестировать в страну, предложили относительно транспарентные условия работы в виде т.н. инвестиционных договоров, по которым власти, с одной стороны, обещали недискриминационные условия работы, с другой – обязывали, помимо налогов, перечислять в бюджет от 20 до 40% всей прибыли. Договоры заключались на самом высоком уровне и должны были защищать компании от произвола и поборов местных властей.
Однако всего за несколько лет аппетиты местных элит выросли настолько, что договоры перестали служить защитой от коррупционных и рейдерских атак на бизнес, а непредсказуемость решений властей всех уровней стала катастрофической. Один из пожелавших остаться анонимным экспертов так описывает динамику ожиданий: «Начинал Бердымухаммедов очень неплохо. Начал сворачивать культ личности Туркменбаши. Дал возможности развиваться местному бизнесу. Стало можно показывать своё богатство. До этого у какого-нибудь чиновника или бизнесмена могла стоять роскошная иномарка в сарае под стогом сена. Столица была полупустой – машин было очень мало. А теперь в Ашхабаде даже пробки бывают. Однако оказалось, что система по сути не изменилась. Режим остался репрессивным. На смену одному культу личности пришел другой».

 


Иностранные компании рассматривают Туркменистан скорее как рынок сбыта для своих товаров и услуг, чем как место для инвестиций. Это вызывает дисбаланс экспорта и импорта. Поэтому Туркменистан, несмотря на богатые природные ресурсы, остаётся социально неблагополучным государством. Положение усугубляется высоким уровнем коррупции.
Эксперты отмечают крайнюю рискованность инвестиций в экономику Туркменистана - 8 баллов из 10 возможных. Это связано с целым рядом факторов, которые также были измерены в ходе экспертного опроса.

  1. Низкий уровень достоверности государственной статистики Туркменистана. К примеру, завышенными являются данные о численности населения. В Туркменистане сегодня вряд ли живёт более 3,5 млн человек (по официальным данным, которые, по мнению ряда экспертов, являются откровенной фальсификацией, население страны составляет более 5 млн). Данные о запасах энергоносителей, предоставляемые туркменским правительством, эксперты в целом оценивают как недостоверные – 4 балла по 10-балльной шкале. Предположительные подсчеты запасов природного газа варьируются от консервативных - 8,1 трлн м³, до оптимистичных - 26 трлн м³ (правительство Туркменистана).
  2. Отсутствие в Туркменистане фондового рынка.
  3. Зарегулированность экономики Туркменистана. По словам одного из наших экспертов, «государство очень сильно регулирует правила для крупного бизнеса, в меньшей степени - для среднего и мелкого. Фактически, крупного бизнеса на уровне Туркмении нет, потому что крупный бизнес там - это государство».
  4. Непрозрачность государственного бюджета Туркменистана. Эксперты указывают, что если доходная часть еще более-менее прозрачна, то расходная – абсолютно непрозрачна. В октябре 2008 г. в Туркменистане был создан специальный Стабилизационный фонд, в который должны были поступать доходы от экспорта углеводородов, однако правила управления фондом, принципы инвестирования и какая-либо статистическая информация по нему недоступна. Вот как комментирует ситуацию с прозрачностью госбюджета один из наших экспертов. «В прошлом году не хватило миллиарда долларов, чтобы закрыть расходы в бюджете. Разница перекрывалась за счет займов. Многие проекты развития в 2010 году оказались без финансирования, в результате компании просто не получили средства за выполненную работу. Деньги вытащили только те, кто имел выходы на Бердымухаммедова».
  5. Непрозрачность тендеров на услуги, проводимых туркменскими госструктурами. В последние годы правительство попыталось внедрить элемент конкуренции за государственные контракты, объявляя международные тендеры для некоторых проектов. Однако часто эти проекты являются политически мотивированными или/и экономически неэффективными, а сам процесс тендера является непрозрачным и плохо управляемым. В одном из случаев неназванная американская компания получила сообщение о победе в одном из таких тендеров, вложила средства в первоначальную разработку концепции будущего проекта и после этого была проинформирована о том, что правительство рассматривает в качестве партнеров другие компании. Тендер был объявлен во второй раз, и контракт получила другая компания, хотя стоимость контракта и выросла в итоге в два раза по сравнению с предложением американской компании.
  6. Слабая законодательная защита прав инвесторов. Существуют юридические препятствия для ведения прозрачного и честного бизнеса. К примеру, налоговый кодекс Туркменистана оставляет большие возможности для произвола. Законодательно оформленная прямая привязка заработной платы работников налоговой службы к сумме собранных поступлений стимулирует последних не к честной работе, а к поиску поводов для неоправданных штрафных санкций, накладываемых на бизнес.
  7. Неустойчивость и непрозрачность правил игры для инвесторов. Постоянные пересмотры контрактных обязательств со стороны туркменских властей являются нормой, а не исключением. По утверждению ряда экспертов, успешная реализация инвестиционного проекта, особенно небольших размеров - приманка со стороны туркменских властей, которые затем стремятся перехватить контроль над бизнесом.
  8. Низкая эффективность судебной системы. Опрошенные нами эксперты склоняются к мнению, что в Туркменистане у иностранных инвесторов будет мало шансов на судебную поддержку – всего 2 балла из 10 возможных. К примеру, после получения предписания о приостановке действия лицензии BCTI, туркменская дочка МТС, пыталась оспорить действия властей в туркменских судах, однако иски даже не были приняты к рассмотрению. Поэтому, например, американские власти настоятельно рекомендуют своим компания указывать в контрактах условия о передаче возможных споров в арбитраж за пределами Туркменистана.
  9. Коррумпированность государственных институтов. Туркменистан находится на 172 месте из 178 стран в рейтинге Transparency International 2010 Corruption Perception Index и на 205 месте из 210 стран в рейтинге World Bank Control of Corruption Index. Коррупция в Туркменистане, как следует из оценок экспертов, является не только «верхушечной», но поражает все уровни власти – от центрального правительства (оно получило 9 баллов из 10 возможных), правоохранительных органов и региональных администраций (по 7 баллов), до судебной власти (6 баллов). Некоторые эксперты считают, что «коррупция – это часть национальной культуры. Невозможно прийти даже за элементарной справкой без денег. Это просто положено». Как отметил один из опрошенных экспертов, «проблема с диктаторскими режимами в том, что если диктатор сказал «нет», то тебе ничего не поможет, но если он сказал «да», то это ещё ничего не значит – тебе надо идти и договариваться дальше, уже с конкретными исполнителями».

Показательно, что только двое из опрошенных нами бизнесменов выразили желание вкладывать деньги в Туркменистан. Остальные считают, что в нынешних условиях инвестирование в Туркменистан слишком рискованно. В связи с этим более предпочтительная форма взаимодействия бизнеса с туркменскими властями – это контракты.

Туркменские власти регулярно меняют геополитические приоритеты. Это становится дополнительным фактором риска для иностранных компаний. В данный момент эксперты отмечают сильные позиции китайских, турецких и иранских компаний на фоне ослабления позиций компаний из России и Израиля. Также растёт геополитическое влияние США. Подобные “геополитические качели”, по мнению экспертов, являются для туркменских властей рискованной игрой, поскольку в итоге ни один из внешних игроков не остается удовлетворенным.

Подавляющее большинство экспертов (90%) считает, что в Туркменистане существует режим особого благоприятствования для компаний из определенных стран. Приоритетным партнером Туркменистана на данный момент времени является Китай (его выделили 70 % экспертов), затем идут Турция (50 %) и Иран (25 %). 20% экспертов считают, что режим благосклонно относится к компаниям из Белоруссии, Израиля и Франции, 15% опрошенных называют Великобританию и ОАЭ. Германию, Россию и США выделили 10% экспертов.
Среди причин этих преференций эксперты называют (в порядке убывания):

  • Доверие первого лица;
  • Поиск баланса между основными игроками в регионе;
  • Давние экономические отношения, сложившиеся кооперационные цепочки
  • Дружбу народов/ культурные связи (как, например, в случае с Турцией и Россией);
  • Коррупцию;
  • Политическую конъюнктуру;
  • Схожую политическую идеологию (в случае с Ираном, Китаем и Белоруссией).

45% экспертов уверены, что для компаний из определенных стран существуют проблемы. Большинство (80%) уверены, что с этими проблемами сталкиваются российские компании.
Значительное ухудшение отношений Туркменистана с Россией в период после 2009 года выражается как в выдавливании российских компаний, так и в целенаправленном преследовании этнических русских в Туркменистане, особенно тех, кто имеют двойное гражданство (по новой редакции Конституции двойное гражданство запрещено). С 2013 г. вводятся новые заграничные паспорта, которые смогут получить только лица, имеющие туркменское гражданство. Продолжается сворачивание возможностей обучения на русском языке.
По словам одного из экспертов, «позиции российских компаний начали слабеть в последние годы. Это связано с обострением отношений между двумя странами, а также стремлением туркменского государства диверсифицировать экспорт. Помимо нашумевшего случая МТС, россияне теряют позиции в сфере добычи газа и нефти. Точнее говоря, их стараются туда не пускать. Также активность российских компаний уменьшилась после того, как Сбербанк России прекратил кредитование проектов». Так, например, «Лукойл», который уже несколько лет пытался пробиться на каспийский шельф Туркменистана, оказался не у дел.
Эксперты связывает проблемы российских компаний в Туркменистане с взаимоотношениями с «Газпромом», в частности, с противоречиями по цене на газ и снижением объемов закупок туркменского газа российской стороной.
В группе риска, по мнению наших экспертов, также находятся следующие страны:
Азербайджан 35%
Украина 15%
Турция 12 %
Германия 10 %
Израиль 10 %
США 5 %
Франция 5 %

Личный контакт с руководством страны – важнейший фактор успешного ведения бизнеса в Туркменистане, считают опрошенные нами эксперты (он получил 10 баллов из 10). Важна также и материальная заинтересованность чиновников (8 баллов); институциональная и дипломатическая поддержка со стороны собственного правительства и объемы инвестиций (по 7 баллов). Качество и уникальность услуг отходит в этих условиях на второй план. Кроме того, среди факторов успеха на туркменском рынке эксперты называли «готовность и способность подстраиваться под туркменские реалии ведения бизнеса, под их «правила игры» (иногда очень странные)», новизну товаров и услуг, репутацию и бренд компании.
Среди компаний, успешно работающих на рынке Туркменистана, эксперты чаще всего называют строительные компании Polimeks İnşaat (Турция) и Bouygues Batiment International (Франция). Во вторую по частоте упоминания группу вошли CNPC (Китай), Chalyk (Турция), Siemens (Германия), Dragon oil (ОАЭ + Ирландия) и "Газпром" в альянсе с Итерой (Россия). Гораздо реже эксперты приводили примеры деятельности Petronas (Малайзия), Merhav (Израиль), John Deere (США) и Шлюмберже (Франция).
Нельзя не отметить, что успех целого ряда российских, турецких и израильских бизнесменов в Туркменистане на этапе формирования туркменской государственности был связан с тем, что они выступали не только бизнес-партнёрами туркменской власти, но и её геополитическими агентами. «Турецкий бизнесмен Ахмед Чалык, который при Сапармурате Ниязове даже был заместителем министра лёгкой промышленности и советником президента, частично отстраивал систему госуправления и решал для Туркменбаши вопросы на Ближнем Востоке, Йосси Мейман (или Майман), руководитель израильской корпорации “Мерхав” – по всему миру, в том числе и в США, Валерий Отчерцов, бывший вице-премьер Правительства Туркменистана, вице-президент “Итеры” был лоббистом в России и Украине».
Основные проблемы, с которыми сталкиваются иностранные компании, работающие в Туркменистане, связаны с несовершенством законодательной базы (90% ответов), коррупцией (85%), односторонним пересмотром условий контрактов (75%), сложностями с переводом валюты за рубеж (45%), неуплатой долгов (30%), срывом поставки товаров и услуг (20%), существенными сложностями при въезде в страну для иностранцев (5%).
Кратко опишем неудачные примеры инвестирования в экономику Туркменистана. В отношении Туркменистана в настоящее время на рассмотрении Международного центра по урегулированию инвестиционных споров (International Centre for Settlement of Investment Disputes) находятся три инвестиционных иска, все от турецких компаний: два - от строительных фирм Ickale Insaat Limited Sirketi и Kilic Insaat Ithalat Ihracat Sanayi ve Ticaret Anonim Sirketi, а также один - от бизнесмена Адема Догана. Первые два дела касаются споров по девелоперским проектам в Туркменистане, третье – споры по птицеводческому хозяйству. Инвестиции двух первых компаний в строительство объектов в Туркменистане составили 20 и 10$ млн соответственно.
Среди других компаний, имеющих проблемы в Туркменистане, наши эксперты отметили тоже турецкие строительные компании Mutluhane Insaat и турецкую энергетическую компанию Lotus Energy Gap Insaat (компания прежнего фаворита Туркменбаши Ахмеда Чалыка).
Проблемы итальянской Eni эксперты связывают с тем, что она приобрела актив в Туркменистане, не согласовав это с властями, что было воспринято как “недостаток уважения”.
Chevron, по свидетельству ряда экспертов, рассматривал возможность инвестиций, однако американцев не устроили навязываемые туркменскими властями условия соглашения о разделе прибылей на небогатых оншорных месторождениях.
Неудачной эксперты называют и деятельность чешской химической компании ETIF s.r.о. (Марыазот). Ее проблемы связывают с непостоянным присутствием руководства компании на рынке, недостаточной поддержкой со стороны чешского посольства (деятельность координировалась из Москвы).
С серьезными трудностями также столкнулась украинская инженерно-коммуникационная компания Интербудмонтаж.
Опрошенные нами эксперты выделяют случай российской телекоммуникационной компании ОАО "МТС" как вопиющий пример пренебрежения правами инвестора со стороны туркменских властей. Под надуманным предлогом у компании была отозвана лицензия, в результате произошло резкое снижение качества связи на территории страны, а сама компания совокупно потеряла не менее 422 $ млн.
Среди возможных причин проблем МТС эксперты называли:

  • стремление туркменских властей получить свою долю в акционерном капитале компании;
  • неприязнь к российским деловым кругам, месть за проблемы в отношениях с «Газпромом»;
  • давление внешних игроков (особенно китайцев) с целью усиления их присутствия в телекоммуникационной отрасли;
  • попытка захватить инфраструктуру МТС для отечественного оператора, то есть в распоряжение правящего клана;
  • попытка ограничить доступ населения к информации, в частности из-за рубежа, и услугам высококачественной связи (СМС-службы, звонки за рубеж, высокоскоростной интернет и т. п.).

Уже в 2011 г. возникли судебные трения с туркменским руководством даже у одной из наиболее приближенных компаний – турецкой строительной фирмы Polimeks.
По утверждению одного из экспертов, после случая с МТС от идеи инвестировать в экономику Туркменистана отказались такие компании, как Hyundai и Total.
Отраслевые риски. Наиболее привлекательна для инвестиций энергетика Туркменистана (добыча и транспортировка газа). Однако политика диверсификации маршрутов поставок энергоносителей, проводимая Туркменистаном, встречает серьезные препятствия (ограниченность рынков, низкая цена, политическая нестабильность в странах-транзитёрах, неурегулированность статуса Каспия). Статус Каспия, по мнению экспертов, не будет урегулирован в течение ближайших 10 лет, что является серьёзным препятствием для реализации проекта Транскаспийского газопровода и Набукко.

Большая часть экспертов, оценивая привлекательность отдельных отраслей, оговаривались, что это оценка потенциала именно самих отраслей, но их привлекательность нивелируется негативным инвестиционным климатом. Тем не менее, вслед за газовой промышленностью ( 8 баллов из 10 возможных), эксперты поставили строительную отрасль (7 баллов), нефтедобывающую (6 баллов) и телекоммуникационную (5 баллов). Также выделяют химическую промышленность, сельское хозяйство, сферу услуг (финансовую), туризм, фармацевтику, образование и здравоохранение.
Среди объектов инвестиций особое место занимают существующие и планируемые газопроводы. Наиболее экономически целесообразным проектом экспертам представляется расширение газопровода в Китай (7 баллов по 10-балльной шкале). Эксперты одинаково высоко оценивают реалистичность расширения газопровода в Китай и в Иран (8 баллов), а вот шансы Прикаспийского газопровода значительно ниже (5 баллов). В конце списка – Транскаспийский газопровод и “Набукко” (4 балла), а также строительство трубопровода в Пакистан и Индию через территорию Афганистана (3). Посетить официальный топ казино по выигрышам за 2019 год.
 

Проекты в области транспортировки туркменских энергоносителей
Название проекта Основные плюсы Основные минусы
Расширение газопровода «Туркменистан-Китай»

Газопровод уже функционирует, перекачивая 5 млрд. кубометров в год.

Курс на диверсификацию поставок со стороны туркменского руководства   

Нежелание китайцев платить более 200$ за тысячу кубометров

Частичная или полная оплата связанными кредитами со стороны КНР

Отзывы китайских потребителей о низком качестве газа (возможно, при прохождении территории Узбекистана примешивается местный газ)

Источники финансирования проекта по расширению мощности газопровода до 30-40 млрд. кубометров в год неизвестны.

Невозможность спрогнозировать уровень спроса на газ со стороны Китая в условиях удорожания сырья При депрессии и других жизненных неприятностях достаточно хорошо помогает индивидуальный психолог который может помочь справиться с вашей проблемой.

Возможная политическая нестабильность в Синьцзян-Уйгурском округе

Расширение газопровода Туркменистан-Иран

Газопровод уже функционирует, перекачивая 6 млрд. кубометров в год.

Курс на диверсификацию поставок со стороны туркменского руководства

Ограниченность внутреннего рынка Ирана

Невозможность реэкспорта через Иран в силу санкций со стороны ООН

Наличие у Ирана собственных больших запасов природного газа

Риск военной операции США против Ирана

Трубопровод в Пакистан и Индию через территорию Афганистана

Политическая поддержка со стороны США

Курс на диверсификацию поставок со стороны туркменского руководства

Политическая и военная нестабильность в Афганистане

Запланированный вывод американских войск из Афганистана, который может усугубить внутреннюю нестабильность

Обострение внутриполитической ситуации в Пакистане

Ухудшение двусторонних отношений США-Пакистан

Неясность источников финансирования проекта

Невозможность спрогнозировать уровень спроса на газ со стороны Индии и Пакистана

Расширение трубопровода Средняя Азия - Центр Желание «Газпрома» получить максимум туркменского сырья с целью недопущения реализации проекта «Набукко»

Напряженные отношения Туркмении с российским газовым монополистом

Курс туркменского руководства на диверсификацию поставок энергоносителей

Транскаспийскийский газопровод и Набукко

Политическая поддержка со стороны США и ЕС

Туркмения – наиболее предпочтительный партнер для наполнения Набукко по объемам газа

Неразрешенные территориальные споры между Туркменией и Азербайджаном по поводу каспийского месторождения Сердар/Кяпаз

Сложность прокладки морского участка трубы из-за отсутствия договора о разделе Каспия

Конкуренция между Азербайджаном и Туркменистаном. Азербаджан больше заинтересован в продаже собственного газа по высокой цене, а не в доходах от транзита

Необходимость огромных инфраструктурных вложений для создания СПГ-терминалов на замкнутом Каспии

Кризисная ситуация в отношениях Ирана и США

Достаточность месторождений Туркмении для наполнения Набукко только в случае минимизации остальных маршрутов поставки газа (Китай, Иран, Россия)

Плохой имидж режима Бердымухаммедова на Западе

Прикаспийский газопровод

Относительная легкость реализации проекта

Наличие утвержденного сторонами  ТЭО

Курс на диверсификацию поставок со стороны Туркменского руководства

Напряженные отношения Туркмении с российским газовым монополистом

Необходимость значительного расширения туркменской сырьевой базы

Большинство (77%) опрошенных нами специалистов полагает, что вопрос с разделом шельфа Каспия не будет разрешен в ближайшие 10 лет. В отношении экономических последствий подвешенности юридического статуса Каспия мнения экспертов разделяется. По мнению одних экспертов, это не будет сильно препятствовать освоению Каспия и хозяйственной деятельности на нем. По мнению других, именно вопрос каспийских границ остается и будет оставаться главным камнем преткновения, например, в таком масштабном трансграничном проекте, как "Набукко".

Другие крупные, но не связанные с газопроводными маршрутами, проекты в туркменской экономике вызывают у экспертов значительно меньший энтузиазм.
Из относительно перспективных проектов можно упомянуть строительство белорусскими специалистами калийного комбината на базе Гарлыкского месторождении калийных солей. Впрочем, по мнению одного из экспертов, в регионе нет ни рынка для калийной продукции (в первую очередь, удобрений), ни возможностей для её рентабельной транспортировки на другие рынки.

Другие проекты оцениваются экспертами как не столь перспективные. Развитие новой туристической зоны Аваза поблизости от опасных производств и при этом в одной из самых закрытых стран мира воспринимается экспертами скептически.

Риски: устойчивость режима. Политический режим Туркменистана внутренне относительно устойчив, поскольку постоянная ротация элит не дает возможностей для создания внутренней оппозиции, а обнищавшее население не имеет сил для протеста. Однако режим может быть уязвим для внешних воздействий. В случае дестабилизации ситуации она скорее будет развиваться по ливийскому, чем по египетскому сценарию (конфликт племен, возникновение сепаратистских движений), что связано с высоким уровнем социальной напряженности и межплеменными противоречиями.

Основным внутренним риском для устойчивости режима эксперты считают его персоналистский характер (9 баллов из 10). Далее называют межплеменные конфликты (7 баллов), безработицу (7 баллов), низкий уровень жизни населения (7 баллов), слабость государственных институтов (6 баллов) и укрепление позиций исламистов (4 балла).
Наиболее реалистичным сценарием дестабилизации в стране, по мнению наших экспертов, является внезапный социальный взрыв из-за экономических проблем, который может наложиться на клановые (в первую очередь, между кланами ахал-теке и йомудов, например) и, в меньшей степени, на межнациональные (узбекское меньшинство) противоречия. В пользу этого сценария говорит реальное ухудшение экономической ситуации в стране, а также огромная безработица, особенно среди молодежи, которая не может ни устроится на работу, ни получить образование. Косвенным признаком осознания угрозы подобного сценария является системное ужесточение государством доступа иностранных граждан в Туркменистан и возможностей выезда за рубеж для туркмен.
Опрошенные нами эксперты оценивают внешние риски для устойчивости режима как менее значимые, чем внутренние (самым значимым – 6 баллов из 10 называют переворот и гражданская война в Узбекистане), однако особо отмечают риски, связанные с потенциальной нестабильностью среди «неспокойных» соседей Туркменистана – прежде всего, Узбекистана (6 баллов из 10), Афганистана (4 балла из 10) и Ирана (4 балла из 10). Один из экспертов отмечает: «Туркмению легко оккупировать. Армия, по оценкам специалистов, не способна оказать серьезного сопротивления существенно превосходящим силам соседей. Достаточно сказать, что на протяжении длительного периода граница с Афганистаном охранялась на основе договоренностей с одним из афганских полевых командиров. Фактор уязвимости перед соседями является одним из довлеющих в туркменской истории и социальных настроениях».
В целом Туркменистану будет сложно «поддержать баланс влияния очень отличающихся друг от друга по интересам крупных стран на своей территории». Любые трансграничные проекты с участием Туркменистана должны учитывать не только внутренние риски для стабильности режима, но и внешние обстоятельства, могущие как поколебать устойчивость режима в самом Туркменистане, так и создать проблемы для трансграничных проектов, прежде всего для газопроводной системы.

 

Правила поведения для инвестора в Туркменистане

Правило первое. Установить личный контакт с президентом Туркмении
Правило второе. Обеспечить политическую поддержку со стороны собственного правительства.
Правило третье. Учитывать текущий геополитический расклад и прогнозировать политические риски.
Правило четвертое. Предусмотреть в контракте обязательность арбитражного рассмотрения за пределами Туркменистана.
Правило пятое. Закладывать политические риски в цену контракта.
Правило шестое. Не инвестировать в инфраструктуру. Предпочтительнее работать по контрактам по заказу туркменских властей
Правило седьмое. Предусмотреть возможность уйти из страны в максимально сжатые сроки с минимальными потерями для бизнеса, иметь антикризисный план.

На упоминание в исследовании своего имени дали согласие следующие эксперты:
Верхотуров Дмитрий - эксперт по Центральной Азии (Россия)
Власов Алексей Викторович, к.и.н., заместитель заведующего кафедрой истории стран ближнего зарубежья по научной работе, доцент кафедры истории стран ближнего зарубежья исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. Генеральный директор Информационно-аналитического Центра по изучению постсоветского пространства (Россия)
Вилсон Майкл, глава компании Michael Wilson & Partners, юридической фирмы, предоставляющей комплекс консультационных и юридических услуг в странах Центральной Азии (Великобритания).
Денисон Майкл (Denison Michael), главный аналитик по Центральной Азии в Control Risks, ведущей консалтинговой компании в сфере рисков международного инвестирования. Автор многочисленных научных работ по Центральной Азии (Великобритания).
Горак Славомир, научный сотрудник Института международных исследований, Факультет социальных наук, Карлов ун-т (Чехия)
Григорьев Леонид, эксперт по вопросам энергетики, д.э.н. (Россия)
Дубнов Аркадий, международный обозреватель газеты «Московские новости» (Россия)
Кадыров Шохрат, доктор исторических наук, специалист по этнополитической истории туркмен, автор книги «Нация племён» (Норвегия).
Казанцев Андрей, к.п.н, старший научный сотрудник Центра евро-атлантической безопасности МГИМО (Россия)
Каменев Сергей, эксперт Института востоковедения РАН (Россия)
Касьяненко Анатолий, бывший посол Украины в Узбекистане (Украина)
Кузьмина Елена, руководитель сектора экономического развития постсоветских стран Центра постсоветских исследований Института экономики РАН. Член Комитета ТПП РФ по вопросам экономической интеграции стран ШОС и СНГ (Россия)
Мискаров Александр, председатель совета директоров Института анализа, прогнозов и стратегического планирования (Украина)
Пейрус Себастьен (Peyrouse Sébastien), эксперт Central Asia-Caucasus Institute & Silk Road Studies programme of Johns Hopkins University’s School of Advanced International Studies по Центральной Азии. Автор многочисленных научных работ по Центральной Азии (Франция)
Проклов Игорь Николаевич, институт востоковедения РАН, к.э.н., м.н.с. (Россия)
Романенко Юрий, директор Центра политического анализа "Стратагема" (Украина)
Сафранчук Иван Алексеевич, к.п.н., кафедра мировых политических процессов МГИМО, доцент. Директор аналитического центра ЛаТУК. Главный редактор журнала «Большая игра: политика, бизнес, безопасность в Центральной Азии» (Россия)
Симонов Константин, президент Фонда национальной энергетической безопасности (Россия)
Шир Ян (Jan Šír), эксперт Cental Asia-Caucasus Institute (www.silkroadstudies.org) (Швеция)
Шевцов Юрий, директор Центра проблем европейской интеграции (Белоруссия)
Ярошевич Александра, эксперт OSW (Центр изучения Восточной Европы) (Польша)

Авторский коллектив
Евгений Минченко, генеральный директор МИПЭ, руководитель проекта
Кирилл Петров, директор аналитического департамента МИПЭ, к.п.н.
Александр Зотин, к.п.н.
Юрий Романенко, директор Центра политического анализа "Стратагема" (Украина)

Скачать текст исследования в формате PDF

Комментарии: