Заявки на регистрацию, по данным официального сайта Минюста по состоянию на 27 апреля подали 165 партийных оргкомитетов. И прежде всего в этом списке, конечно, выделяются партии с экзотическими названиями.

Безусловное лидерство в этом смысле делят две партии. Первая (здесь и далее в наименованиях партий сохранены орфография и пунктуация оригиналов по версии сайта Минюста) — "Народная, Казачья Консолидация противодействия чиновникам, нарушающих законы, Конституцию и природные права Казаков, на самоорганизацию и самоуправление "Союз Казачьих Формирований РФ"". А вторая — "Народная Консолидация непартийных общественных организаций и политических партий которым отказано в регистрации "Мы, Русский Народ"".

Другие оргкомитеты берут не столько количеством слов в названии, сколько их качеством. В частности, среди ожидающих регистрацию обнаружились партии "Клуб Друзей Русского Народа", "Добрые Люди России", "Партия 18+", "Хипстер пати (Партия хипстеров России)", "УТРО" и "Без названия", а также "Трезвая Россия", "Умная Россия" и "Субтропическая Россия". А одним из самых популярных стало наименование "Против всех", на которое претендуют сразу пять партий.

Среди других структур с нетривиальными названиями следует также выделить партию "Посади свое дерево", оргкомитет которой возглавляет Дмитрий Анатольевич Медведев, и две организации, желающие зарегистрироваться как "Партия любви". Первую возглавляет житель Оренбурга Ринат Хамиев, пытавшийся участвовать в недавних президентских выборах, но не собравший нужного количества подписей, а вторую — бывший мэр Архангельска, основатель Музея эротики в Москве Александр Донской. "Программы и идеологии у нас нет, и это принципиальная позиция,— честно признался бывший градоначальник в недавнем интервью телеканалу НТВ.— У меня есть интерес пойти в Госдуму, привести туда своих родственников и зарабатывать на этом. Все политики действуют так, но я хочу заниматься этим открыто".

Некоторые партии выглядят экзотическими не столько по названиям, сколько с точки зрения проповедуемой ими идеологии. Так, по пять оргкомитетов создали монархисты и экологи, а еще четыре организации собираются отстаивать интересы казаков. При этом многие новички уверены, что на нынешнем партийном поле у них непременно найдется своя отдельная ниша.

К примеру, лидер партии "За нашу родину" Михаил Лермонтов заверил "Власть", что его соратники готовы взять на себя ответственность "за формирование консервативной идеологии, которая бы защищала фундаментальные духовно-нравственные ценности и ставила во главу угла национальные интересы, а не пристрастия политических разновекторных структур". Лидер "Коммунистов России" Максим Сурайкин уверен, что "КПРФ давно перестала быть политической партией" и его организация "легко займет ее место на этом поле". А лидер партии "Россия без мракобесия" Сергей Ганин обещает поднять россиян на борьбу с теми, кто "угрожает человеческому сообществу духовной и интеллектуальной деградацией" и "отравляет общество нетерпимостью к чужому мнению, невежеством, беззаконием и несправедливостью".

Не обошлось и без желающих объединить приверженцев новых технологий. Скажем, программа лидера Нетократической партии Петра Кривохижина предусматривает предоставление всем россиянам бесплатного доступа к беспроводному интернету. А конкурировать с нетократами готовы Партия социальных сетей, Партия интернета, Интернет-партия и "Интернет Партия РФ", не говоря уже о созданной по западным образцам Пиратской партии.

Партии, которые уже существовали в ельцинскую эпоху, но были ликвидированы при путинской "малопартийной системе", входят во вторую группу. Так, бывший мэр Владивостока Виктор Черепков намерен вернуть на политическую арену партию "Свобода и народовластие", а бывший спикер Госдумы Геннадий Селезнев — Партию возрождения России. О возвращении в большую политику заявил и бывший вице-спикер Госдумы, лидер партии "Народный союз" Сергей Бабурин. "Мы рассчитываем на соучастие в изменении политической системы России,— заявил он.— Если не считать 2007 года, когда нас не допустили до выборов, мы всегда проводили в Госдуму своих депутатов".

Желание войти второй раз в одну и ту же реку возникло и у ряда партлидеров нулевых годов. Так, заявку в Минюст подала "Гражданская сила", влившаяся в 2008 году в кремлевский проект "Правое дело". "Мы решили восстановить партию, потому что нас об этом попросили наши бывшие партийцы,— объяснил глава партии Александр Рявкин.— Наша партия конкуренции не боится. У нас более миллиона сторонников по всей стране, и мы одни из самых реальных конкурентов на правом фланге Михаилу Прохорову". А Андрей Богданов заявил о намерении воссоздать Демократическую партию России (ДПР), которая тоже входила в "Правое дело". "Мы по-прежнему намерены оставаться на правом фланге, электорат которого с каждым годом увеличивается, так как в стране растет средний класс",— пояснил Богданов.

Кроме того, на роль новых партийных лидеров претендуют и известные политики, не имевшие до сих пор партийного опыта, как, скажем, бывший замглавы Росприроднадзора и экс-префект Северного округа Москвы Олег Митволь, возглавивший партию "Альянс Зеленых — Народная партия". "Мы видим, что политическая ситуация реально изменилась,— заявил он "Власти".— Тем более что мы говорим об участии в муниципальных выборах, а это первый шаг к выборам губернаторов. Хочу напомнить, что в 2009 году мы создали движение "Зеленая альтернатива" и наш кандидат в депутаты в Можайском районе Подмосковья обогнал кандидата от "Единой России" в два раза". По убеждению Митволя, "70% жителей городов обеспокоены экологическими проблемами, а в любой цивилизованной стране экологические партии набирают до 10%".

Впрочем, сравнение с "цивилизованными странами" для России уместно далеко не всегда, так как в нашем законе о партиях существует ряд запретов, в силу которых некоторые заявки заведомо обречены на провал. Например, Христианско-демократическая партия, несмотря на ее европейские аналоги, в России существовать не может, так как "создание политических партий по признакам религиозной принадлежности" у нас не допускается. По той же причине, видимо, будет отказано и Партии десяти заповедей. Российская социал-демократическая рабоче-крестьянская партия и Российская партия ученых рискуют получить отказ в регистрации как организации, "созданные по признакам профессиональной принадлежности". Ну а Коммунистическая партия за социальную справедливость, скорее всего, падет жертвой недавней поправки, согласно которой наименование новой организации не должно быть похоже "до степени смешения" на название уже существующей партии.

Наконец, третью группу составляют партии, создаваемые либо для оттягивания голосов у более известных конкурентов (партии-спойлеры), либо для перепродажи любым клиентам, у которых вдруг возникнет нужда в собственной партии (партийный сквоттинг). Опознать такие заявки можно как по их количеству на одного заявителя, так и по самим наименованиям, близким "до степени смешения" к раскрученным партийным брендам.

Самым видным многостаночником стал некий Олег Балакирев, подавший сразу семь заявок, в том числе и на такие известные оппозиционные бренды, как "Левый фронт" и "Другая Россия". Помимо этого в его активе есть партия автомобилистов России "За хорошие дороги", Рабочая партия и Партия военных пенсионеров. Гражданин Николай Гаврилов пожелал стать учредителем трех партий, а некий Василий Горохов — двух.

Другие партийные сквоттеры за числом не гонятся, практикуя точечные удары. Так, некто Александр Васенин подал заявку на регистрацию Республиканской партии России, недавно восстановленной Верховным судом РФ во исполнение решения Европейского суда по правам человека. На бренд партии "Родина", некогда влившейся в "Справедливую Россию", нашлось сразу трое "фальшивых" претендентов. Кроме того, объектами рейдерства стали и такие известные в прошлом партии, как Союз правых сил, Партия пенсионеров, Народная партия и даже учрежденная еще в 1990-е Партия любителей пива.

Бывшие лидеры этих партий отнеслись к проискам врагов по-разному. Скажем, бывший глава Народной партии Геннадий Гудков признался, что "не ищет того, кто украл этот бренд, и не будет с ним судиться, потому что это не партийная реформа, а задача по продлению жизни "Единой России", которая катастрофически теряет рейтинг". А вот основатель Партии любителей пива Константин Калачев заявил "Власти", что новым владельцем созданного им бренда стал человек, имеющий отношение к вышеупомянутому Андрею Богданову. С последним у Калачева даже вышел публичный спор в Facebook, и на вопрос, почему Богданов это сделал, Калачев получил вполне откровенный ответ: "Кушать хочется". Правда, сам лидер ДПР в интервью "Власти" все обвинения в рейдерском захвате чужих партий отверг, хотя и признался в том, что оказывает помощь почти трем десяткам оргкомитетов новых партий. "Ничего плохого в этом я не вижу,— заметил Богданов.— Я помогаю этим людям бесплатно. Я считаю, что чем больше будет партий, тем выше будет конкуренция и тем лучше будет и для людей, и для страны".

В том, что многие поданные в Минюст заявки — это "либо политтехнологические проекты, лицензии на продажу, либо проекты для самопиара, которые к политике никакого отношения иметь не будут", уверен и один из бывших лидеров СПС, Борис Надеждин. По его убеждению, "федеральных целей в ближайшие три года для партий не существует, поэтому серьезно никто заниматься партстроительством не будет". В то же время Надеждин полагает, что "спрос на партийные лицензии тем не менее будет", особенно на местных выборах, а в числе возможных "партпроизводителей" он тоже называет Андрея Богданова: "Насколько мне известно, он через своих людей подал около десяти заявок, использовав все названия со словом "демократический"".

Однако моде на ускоренное учреждение новых партий поддались далеко не все. Например, бывший министр финансов Алексей Кудрин, одним из первых заявивший о необходимости создания новой правой партии на основе самой широкой коалиции демократических сил, вместо партийного проекта предпочел зарегистрировать в Минюсте фонд гражданских инициатив. По его словам, эта общественная организация будет сотрудничать с партией, создаваемой Михаилом Прохоровым.

Сам Прохоров, обещавший провести заседание оргкомитета своей партии еще 15 апреля, до сих пор никаких реальных шагов в этом направлении не предпринял. Но на вопрос "Власти", не передумал ли он вообще участвовать в партстроительстве, бывший кандидат в президенты ответил отрицательно: по его словам, отсрочка вызвана лишь тем, что к созданию партии нужно подойти как можно более обдуманно и основательно. По мнению бизнесмена, партийная реформа "не дала результата, ожидаемого гражданским обществом: пока мы видим лишь имитационные решения, не позволяющие говорить о качественных переменах системы". Но Прохоров пообещал "работать в этой реальности" и "найти правильный выход из сложившейся ситуации" уже в мае.

Не торопятся "попадать в струю" и некоторые представители противоположного политического фланга. Скажем, глава "Трудовой России" Виктор Анпилов решил пока воздержаться от преобразования своего движения в партию, поскольку за нынешней реформой, по его мнению, стоит попытка разорвать электорат на мелкие части — "чтобы народ был как стадо баранов без вожака". А лидер "Великой России" Андрей Савельев, чья партия безуспешно пытается получить регистрацию с 2007 года, уверен, что "для того Кремль и затеял это безобразие, чтобы люди грызлись между собой, перехватывая друг у друга бренды и избирателей".

Сомнения партийцев по поводу сущности нынешнего всплеска партийной активности разделяют и политологи.

К примеру, гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин считает, что более 75% поданных заявок — это партии-однодневки, созданные под одного человека из прагматических или иных соображений. По его мнению, Минюст вполне может зарегистрировать более сотни партий, но большая их часть будет влачить полувиртуальное существование, так как на реальную работу денег у них не будет.

Того же мнения придерживается глава Международного института политической экспертизы Евгений Минченко. "Думаю, что в итоге две трети всех заявленных партий окажутся сквоттерами,— полагает он.— Для власти замусоривание политического поля, безусловно, плюс: происходит эффект мельтешения, причем без всяких затрат. Но учитывая тот факт, что поддержание работоспособности партии — дело трудоемкое, думаю, из этих 160 до регистрации дойдет 20, а из оставшихся в течение двух-трех лет где-то половина умрет".

Ну а доходчивее всех суть медведевской партийной либерализации выразил, пожалуй, Борис Надеждин. По его мнению, нынешняя реформа — это "кремлевский ответ на требование народных масс": "Типа вы хотели — ну посмотрите, что сейчас будет. И действительно, началась клоунада".