«Новая газета» опубликовала стенограмму разговора между Борисом Березовским, Романом Абрамовичем и ныне покойным другом и деловым партнером Березовского Бадри Патаркацишвили. Разговор состоялся в декабре 2000 года в VIP-зале парижского аэропорта «Ле Бурже».

Сейчас эта запись фигурирует как одно из главных доказательств в Высоком суде Лондона, где рассматривается иск Березовского к роману Абрамовичу. Березовский обвиняет Абрамовича в том, что в 2000-2003 годах тот вынудил его продать акции в компаниях «Сибнефть», «РусАл» и ОРТ по цене значительно ниже рыночной, используя политическое давление. По его убеждению, Абрамович воспользовался потерей влияния Березовского в Кремле, который тогда возглавлял Владимир Путин, а также его эмиграцией в Лондон, чтобы форсировать сделки.

Однако Абрамович настаивает, что никакого давления не было, что и на самом деле Березовскому никогда не принадлежали доли в «Сибнефти» и «РусАле» - он лишь «крышевал» этот бизнес, получая за это регулярные выплаты.

Из стенограммы можно сделать следующие выводы:

1. Березовский был реальным совладельцем «Сибнефти», а не только обеспечивал «крышу». Об этом свидетельствует та часть записи, где олигархи обсуждают легализацию средств, которые должны были получать перебравшиеся на Запад Березовский и Патаркацишвили за свое участие в нефтяных и металлургических активах Абрамовича. В одном месте Березовский прямо говорит: «Я хочу, чтобы крупная западная компания разобралась в моей собственности. И перевести эту собственность на нее, на эту компанию, или передать ее в управление. <…> Чтоб эта компания управляла моими акциями, и чтоб было ясно, что эти акции действительно мои».

2. Стенограмма подтверждает правоту Березовского, что он и Патаркацишвили продали ОРТ под давлением Кремля. Абрамович спрашивает: «Что мы можем подписать сейчас такое, чтобы я мог пойти и доложить Владимиру Владимировичу, что сделка закрыта?»

3. Путин не возражает против того, чтобы Березовский получил деньги. «Я пошел по этому поводу к Владимиру Владимировичу. Он сказал, что, если вы сможете сделать это тихо, чтоб скандала не было, я не буду ничего предпринимать, но и помогать не буду. А если вы хотите скандала… Мало того, что вы хотите продать, да еще и заработать, да еще и деньги пропустить. Поэтому я не буду. Если вы сможете сделать так, чтобы я в этом не участвовал, я возражать не буду».

 

Что стоит за публикацией стенограммы, рассуждает политолог Дмитрий Орешкин.

 

«СП»: – Дмитрий Борисович, означает ли появление стенограммы, что Запад посылает Путину сигнал: ты у нас под контролем?

– Мне кажется, это не столько проект Запада, сколько проект лично Березовского. Конечно, проект этот по сути антипутинский. Насколько я понимаю Бориса Абрамовича, он не прочь и деньги отсудить, но главное для него – спортивная составляющая. Его Путин обыграл, вытурил из страны, лишил средств и возможности манипулировать политическими процессами, и Березовский с этим не может смириться, потому что это – Березовский.

Другой вопрос, что Борис Абрамович – человек очень нетривиальный, крайне расчетливый, четко выстраивающий стратегию действий. Поэтому, прежде чем затевать процесс, он наверняка провел артподготовку, поговорил с кем-то из влиятельных людей на Западе – из тех, кто согласны с ним говорить, – и сделал нужные выводы. Понятно, что для Дэвида Кэмерона встречаться с Березовским означает скандал. Но с кем-то из заместителей премьера он вполне мог поговорить в частной беседе. В конце концов, Березовский лишь опальный олигарх – ничего криминального в этом нет.

«СП»: – Что он вынес из этих разговоров?

– Он уловил смену политического вектора – о том, что он поменялся, свидетельствуют и трудности в отношениях между Великобританией и Россией, и наш конфликт с США по делу Бута. Березовский учитывал политический фактор – это никакого сомнения не вызывает. То, что он подталкивал бы Запад – если бы мог – к обострению отношений с Путиным, тоже не вызывает сомнений. Словом, это не Запад наезжает на Путина, а Борис Абрамович вычислил удобную ситуацию, чтобы поставить Путина в неудобное положение.

Только поэтому – совершенно ясно – процесс затеян в предвыборную пору. Чтобы напомнить людям, как делался бизнес в 1990-е, и кто такой Путин.

«СП»: – Почему разбирательства между двумя олигархами стали знаковым событием?

– Процесс Абрамович-Березовский хорошо вписывается в общий процесс разочарования в Путине и вообще в России. Конечно, это не идет на пользу репутации, деловому климату в нашей страны. Уж больно откровенно Бадри и Березовский, в присутствии Абрамовича, обсуждают вопросы, кто кому должен, и сколько надо отмыть, и сколько будет стоить отмывка. Для английского бизнеса, я уверен, эта картина выглядит крайне удручающе.

«СП»: – Вы считаете, мы увидим новый компромат?

Я думаю, это только начало. Думаю, Березовский еще опубликует какие-то документы о том, как он делал Путина. На самом деле, Борис Абрамович решает задачу Тараса Бульбы: я тебя породил, я и убью.

«СП»: – Запад идет на поводу у Березовского?

– Вряд ли. Западу достаточно собственных проблем. Но в России слишком много признаков фальсификаций на выборах, слишком очевидно желание властей кого-то посадить, отстранить от политики. Все это слишком явно и слишком неприлично. Раньше Запад это глотал, а теперь, видимо, уже не может. Мы можем видеть это на примере собственных граждан: в России раньше Путина любили, потом терпели, а сейчас ощущение, что он всех достал. Почему не предположить, что нечто подобное испытывает Запад? Этим и пользуется Березовский, добавляя свою порцию дегтя в эту бочку.

«СП»: – Абрамовичу суд сильно повредит?

– К Абрамовичу на Западе относятся, скорее, с симпатией – в отличие от Березовского. Потому что он был всегда молчаливый, лишнего не говорил, денег привез много, футбольный клуб «Челси» приподнял. Словом, сделал для Англии что-то конкретное, в то время как Березовский чирикал на разных веточках и создавал проблемы.

Но симпатия симпатией, а суд – судом. В отношении к Абрамовичу многое будет зависеть именно от решения суда. Но в любом случае, ему этот процесс не на пользу. По ходу судебных заседаний симпатичный олигарх, который приехал с мешком денег из загадочной России и стал их вкладывать в британский футбол, испарился. Теперь выясняется, что и деньги не очень чистые, и сам Роман Аркадьевич не такой правильный, как казался.

---

 

Другое мнение

 

Евгений Минченко, директор Международного института политической экспертизы:

– Ясно, что для всей российской бизнес-элиты история с Абрамовичем и Березовским некомфортная. Она касается не просто взаимоотношений двух достаточно крупных бизнесменов, а дает крайне негативный образ российского бизнеса и политики 2000-х годов. Никакой прозрачности, какие-то понятийные сделки, разборки, разговоры, деловые «крыши», – все это выглядит некрасиво. Понятно, это бьет по всем российским бизнесменам, которые так или иначе соприкасаются с Западом.

Ударит ли это по Путину? Честно говоря, не думаю. Эта история добавит к его образу дополнительный неприятный штришок. Но сказать, что она сильно изменит представление о Путине западного общественного мнения, наверное, нельзя.

«СП»: – А на Абрамовиче это как скажется?

– Абрамович, в значительной степени, уже интегрирован в западную элиту. Но, несомненно, нынешнее разбирательство создаст ему проблемы. Насколько серьезные – сейчас сложно предсказать…

 

Березовский, Абрамович и Патаркацишивли: избранные места из разговора в «Ле-Бурже»

 

ОРТ продали под давлением Путина

 

Абрамович: — Что мы можем подписать сейчас такое, чтобы я мог пойти и доложить Владимиру Владимировичу, что сделка закрыта?

Патаркацишвили: — А мы уже всё подписали. Как только пройдет проплата, можно уже получить… Ром, а ты можешь сейчас сказать, как на следующий год мы планируем свои действия?

А.: — Как только закончатся эти потуги, это будет второй квартал следующего года. И я не могу сказать, что это будут окончательные потуги. Если мы пытаемся говорить о чем-то срочно, то мы подписываем соглашение, от которого они потом не могут отказаться. Потому что полгода назад мы с ними договорились по шкале и больше, чем было до этого… Мы спрашиваем, если у вас проблемы, мы их возьмем на себя. Но тогда вы нам гарантируете три года неизменения условий. Так вот, полгода, Кудрин сказал, наверное, это было, но теперь я отзываю то, что было до этого. И вот у нас новое предложение, о котором мы уже решили. Вы можете соглашаться, можете не соглашаться. Это не очень-то было приятно, потому что они там целыми днями проводят вместе, всё время жужжат. Он написал письмо, трансфертные цены, там воруют, там воруют нефтяники. А там маленькие акционеры. Через Альфа-Банк и доли маленькие. С одной стороны, как менеджеру этой компании ему выгодно, с другой стороны, как акционеру выгодно. Чтоб было вот так вот потрачено. Тем самым это позволяет в целом по стране… и акции будут расти. В принципе это правильно. Так мы потеряем минимум по 5 миллионов долларов каждый. Максимум миллионов 600. В зависимости от того, где они остановятся. Тем не менее на следующий год мы можем получать деньги единственным путем легально через уплату налогов. И мы сможем это делать два раза в год, в течение первого полугодия и второго. И будут получать деньги все акционеры и коммерческие директоры. И по акциям. И все-все-все будут получать, исходя из портфеля. По идее мы должны легализовать этот процесс. И сказать, вот этот портфель вот этого, этот — вот этого. Если вы мне доверяете, я сделаю так, чтобы тебя не высвечивать. Если не доверяете, то надо понять, сколько это всё стоит, но между нами не может быть никаких официальных договоренностей. Во-первых, это запрещено, во-вторых, не существует способа, чтобы не нарушить этих договоренностей. То есть в тот момент, когда ты захочешь это нарушить, ты имеешь право это нарушить юридически. Но юридически это всё ничтожно. И тогда все добьются результатов, ради которых это всё было сделано, кроме нас. Потому что акции, которые в правовой части этого дела, будут расти.

Березовский: — Это не так.

А.: — Нет, Боря, это именно так.

П.: — Мы можем предложить другой вариант. Вариант такой, что вместо нас будет участвовать банк.

Б.: — Которому мы доверим оперативное управление.

П.: — Это нормально?

А.: — Вы готовы сказать, вернее, подтвердить, что я говорю, что 40%, которые я когда-то называл, находятся под моим контролем, но я им не владею. Остальные пакеты находятся в трасте у менеджмента. Если такая схема устраивает, вы можете тогда…

Б.: — Тогда они будут требовать у банка.

П.: — У банка это может быть опцион.

А.: — Вот ты российский гражданин. Ты будешь деньги получать в Москве. Ты заплатил налоги, и ты будешь их получать.

Б.: — Я не российский гражданин. Я не собираюсь здесь проживать больше полугода.

А.: — И что это значит?

П.: — Это значит, что он может не платить налоги.

А.: — А я должен тебе из России заплатить по акциям.

П.: — А на это нужно разрешение ЦБ. Поэтому я считаю, если в этом будет участвовать западный банк…

Б.: — Западный банк, за которым стою я. Что вас в этом не устраивает?

А.: — Я же не чувствую ситуацию, чтобы сказать тебе, насколько это хорошо или плохо.

Б.: — Но это не означает мою легализацию. В этом вся проблема.

А.: — А про легализацию через компанию «Сибнефть» может только компания «Сибнефть».

Б.: — То же самое нужно сделать с алюминием.

А.: — С алюминием мы ничего сделать не сможем.

Б.: — Почему?

А.: — У нас там всего 50%. Должна вторая сторона согласиться. Они потребуют такого же. В алюминии пока не заурегулированы налоговые дела. Поэтому там бессмысленно это делать. Это значительно уменьшит доходы. И будешь ждать очереди, когда получим дивиденды.

Б.: — Все равно настанет время, когда это придется сделать.

А.: — Если мы легализуемся, то и они должны легализоваться. Ведь не может быть такого, что одна половина легализована, а вторая нет.

Б.: — Согласен.

А.: — И там все появятся: и Быков, и Миша, и Антон, и Аксён, и Олег Дерипаска.

P.S. Точно такой же иск, как Березовский к Абрамовичу, подал Михаил Черной к Олегу Дерипаске. Из разговора следует, что Черной является акционером РУСАЛа. «Если мы легализуемся, то и они должны легализоваться, — говорит Абрамович. — Ведь не может быть такого, что одна половина легализована, а вторая — нет. И там все появятся: и Быков, и Миша, и Антон, и Аксен, и Олег Дерипаска». Антон — это Антон Малевский, ныне покойный лидер измайловской группировки; Аксен — его тогдашняя правая рука и наследник Сергей Аксенов; Миша — Михаил Черной.

 

Путин не возражает, чтобы Березовский получил деньги

 

П.: — Давайте опять об ОРТ. Ну что, Ром, мы абсолютно готовы. Хотя у нас была проблема с Борей в Англии, но он готов. Мы показали документы.

А.: — А у нас тоже всё-всё готово. Как всегда. Проблема в том, что из Москвы мы сейчас заплатить не можем на Борю. А можем попытаться сделать это из Латвии? Проще всего то, что Городилов мне вчера ночью объяснял, что часть суммы мы платим из Москвы на ваш счет. Допустим, 20 миллионов долларов, а остальное платим на Западе.

П.: — Вообще-то, когда мы договаривались, ты сказал, что ты как это всё берешь на себя. Я имею в виду, ты берешь на себя, ты платишь за это, поэтому у нас с платежами не будет проблем, потому что платеж произойдет с Запада.

А.: — А, ну да. Ты мне напоминаешь. Сначала вы мне говорили, что вы хотите получить это легально. И в Москве заплатите 13%. И легально потому, что… А потом встал вопрос, что вы деньги хотите забрать из Москвы, и поэтому нужно получить решение Центрального Банка. Я сказал, что тут есть риск. Я пошел по этому поводу к Владимиру Владимировичу. Он сказал, что, если вы сможете сделать это тихо, чтоб скандала не было, я не буду ничего предпринимать, но и помогать не буду. А если вы хотите скандала… Мало того, что вы хотите продать, да еще и заработать, да еще и деньги пропустить. Поэтому я не буду. Если вы сможете сделать так, чтобы я в этом не участвовал, я возражать не буду. А поскольку деньги Березовского, наверняка Геращенко будет заниматься или его зам, а не рядовой клерк, то шиш чего у нас получится.

П.: — А что, у Путина с ним плохие отношения?

А.: — У Путина со всеми хорошие отношения.

П.: — Почему ему это не нравится, Путину?

А.: — Ему нравится. Только при этом Геращенко у него спрашивал. А он должен был сказать «да» или «нет». И если он говорит «нет», то Геращенко этого не сделает. Это нарушение договоренности. А «да» он говорить не может. Он говорит, можете сделать сами, чтобы это меня не касалось, то я не возражаю. Ради бога. Но помогать в этом вопросе я не буду.

П.: — А что Городилов предложил?

А.: — Городилов предлагает, что сделаем так: 20 миллионов, как мы договорились, сделаем по Москве, то есть мы платим, а они у нас в Москве и остаются. При этом карточками пользуетесь спокойно. Если надо, будем пытаться получить легальное разрешение на перевод их за границу. А остальную часть вы получаете на Запад.

П.: — Тоже по контракту, официально?

А.: — Нет, не по контракту. Нет, так уже не по контракту, а продажа опциона. Это уже более сложный контракт.

П.: — Но тем не менее будет видно, что мы получили деньги за продажу акций легально.

Б.: — Но акций или опцион?

П.: — Акций или опцион, какая разница?

А.: — А еще дайте бумагу, которую вы хотите получить из банка, что мы заранее проговорили, что эту бумагу вам подпишут.

 

Сколько стоили выборы Путина-2000

 

П.: — Да, конечно… А ты сам все-таки не знаешь сумму, которая была на выборную кампанию? Это независимо от того, какая была сумма.

А.: — 50 миллионов.

П.: — Нет. Было больше — 56, не то 54.

А.: — Я не знаю.

П.: — Помнишь, я тебе тогда еще говорил, когда мы пошли на выборы? То, что мы тогда получили, я думал, снимется не 50 миллионов, а снимется статья расходов 49—46. То есть мы не делим пополам и не потом считаем…

А.: — Я узнаю.

 

P.S. Речь идет, очевидно, о выборной кампании Путина, и о том, сколько в нее вложили акционеры «Сибнефти». Этот кусок нивелирует рассказы Березовского, что это он избирал Путина. Видно, что деньги тратил Абрамович, а Березовский и Бадри не до конца были сведущи даже в суммах. Сама сумма — 50 млн — выглядит сомнительно. В 2001 году, по словам Сергея Колесникова, бывшего менеджера компании «Петромед», Абрамович перечислил «Петромеду» 203 млн долл., а в 2002-м Роман Абрамович подарил Путину президентскую яхту «Олимпия» стоимостью 50 миллионов долларов. Это маленькие траты, о которых нам случайно известно. Поэтому расширенные вложения Абрамовича в Путина никак не сводятся к 50 млн долларов.