65 лет назад, 12 марта 1947 года, президент США Гарри Трумэн выступил в Конгрессе с программой, основанной на политике сдерживания Советского Союза. Его доктрина явно обозначила прекращение сотрудничества между бывшими соратниками по антигитлеровской коалиции.

Затем сорокалетняя холодная война разделила страны на два лагеря. Одни оказались в сфере влияния США, другие - СССР. И хотя сегодня уже нет идеологического противостояния двух сверхдержав, время от времени по инерции возникают ситуации, похожие на довольно холодный мир.

За год до появления доктрины Трумэна в Фултоне прозвучала знаменитая речь Уинстона Черчилля, в которой британский премьер обвинил Советский Союз в мировой экспансии.

О прошлом и настоящем отношений России и США рассказал директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко.

- Когда Уинстон Черчилль произнес свою знаменитую речь в Фултоне, Сталин заявил, что Черчилль в своей речи призвал Запад к войне с Советским Союзом, и сравнил его с Гитлером. Как вы оцениваете заявление Уинстона Черчилля и события, которые произошли уже после его речи в Фултоне?

- Я думаю, что не совсем правильно говорить о том, что именно речь Черчилля в Фултоне запустила маховик противостояния двух сверхдержав. Напряжение накапливалось уже достаточно давно. Ситуация, в которой Великобритания уступила свои позиции мировой морской державы США, была закреплена в доктрине Трумэна. Учитывая тот факт, что Соединенные Штаты на тот момент имели атомную бомбу и были после разгрома Японии недосягаемы для вторжения по морю.

Эта морская неуязвимость США создавала конкурентные преимущества в борьбе с Советским Союзом. На мой взгляд, доктрина Трумэна, выразившаяся в максимальном ограничении экспансии Советского Союза, была на тот момент в рамках национальных интересов США. С другой стороны, в долговременном плане она поставила мир на грань ядерной войны.

- Евгений Николаевич, каким был двуполярный мир в период холодной войны? Каким образом выстраивались отношения?

- И американцы, и мы достаточно активно в финансовом и в военном плане поддерживали отношения. Новизна доктрины Трумэна была в том, что были выстроены союзнические отношения с Турцией и Грецией. Была оказана финансовая помощь, выстроена сеть военных баз. В ответ Советский Союз был вынужден делать примерно то же самое, несмотря на то, что был разорен войной.

- В 2005 году Джозеф Най, профессор Гарвардского университета, выступая на конференции "От Фултона до Мальты", сказал, что ход развития конфликтов тесно связан с личными качествами конкретных лидеров. Евгений Николаевич, вы связываете личные качества Сталина и Трумэна с тем, что произошло между странами?

- В отношении Трумэна это может быть верно, потому что Рузвельт придерживался более сдержанной линии по отношению к Советскому Союзу. На мой взгляд, системно нечто подобное делал и Рузвельт, но не так грубо, без пафоса.

Очевидно, что национальные интересы США требовали недопущения создания мощной европейской континентальной державы, которая могла бы в перспективе создать риск для их безопасности. Поэтому я думаю, что в большей степени это была вина Трумэна, а не Сталина. Даже если бы Рузвельт прожил еще какое-то количество лет, суть политики вряд ли бы изменилась.

- Какие уроки извлекли все участники этого противостояния в период холодной войны?

- Честно говоря, не вижу, что большие уроки извлечены. Линия США на недопущение создания мощного альтернативного центра силы продолжается и сейчас. Другое дело, что она осуществляется по-другому, не в формате грубой военной силы, создания военных баз. Хотя это и применяется, но уже с большим использованием так называемой "мягкой силы", автором концепции которой в том числе был и профессор Най, которого вы упоминали.

- Холодная война сопровождалась гонкой вооружений. Сегодня звучат заявления о новой гонке вооружений между Россией и США. Российские лидеры это опровергают. Как вы считаете, чем сегодня характеризуются отношения между Америкой и Россией?

- Гонка вооружений сегодня невозможна. У России нет соответствующего экономического потенциала. Если говорить о том, что американцы пытаются создать систему полной неуязвимости для удара с любой стороны, в том числе со стороны России, я имею в виду систему ПРО, то, на мой взгляд, это очевидно.

- Ранее у нас было три года перезагрузки. Кто-то считает, что она закончилась, кто-то, что вышла на новый этап. Как вы оцениваете три года перезагрузки отношений между странами?

- Это было снижение некой тональности отношений без принципиального изменения политики.

- Символическая кнопка в реальности ничего не означала?

- Означала. Я напомню, что на ней было написано не "перезагрузка", а "перегрузка". Россия заняла менее жесткую позицию по поводу тех или иных акций США, например, на Ближнем Востоке. Взамен американцы снизили давление на постсоветское пространство. Например, была снята тема вступления Украины и Грузии в НАТО.

- Как вы считаете, удалось ли в настоящее время России и США после холодной войны стать реальными союзниками и стратегическими партнерами?

- Скорее нет, чем да, хотя Россия идет на достаточно большие уступки. Чего только стоит перевалочная база для американских войск в Ульяновске, которая позволяет им комфортно выводить свои войска из Афганистана. На мой взгляд, за время Путина было сделано огромное количество уступок в адрес США с точки зрения сокращения ядерного потенциала России.

Это уничтожение знаменитых железнодорожных ракетных комплексов, ликвидация наших военных баз во Вьетнаме, в Камране, в Лурдесе и на Кубе. За время правления Путина, по крайней мере в геополитической плоскости, Россия сделала для Америки гораздо больше, чем во времена Ельцина.

- Какие перспективы перезагрузки вы видите в будущем, учитывая проблемы ЕвроПРО?

- Я думаю, что американцы не откажутся от этой программы. Единственный вариант, который нам остается, - работать над технологиями преодоления ЕвроПРО. В этом вопросе национальные интересы России и США противоречат. Что же касается общей тональности отношений, то, если убрать этот конкретный вопрос, то у нас не так много противоречий.

Основные сферы интересов США сегодня - Иран и Северная Корея. Те направления, где Россия не может оказать серьезного влияния. Россия не намерена идти в фарватере американской политики.

Я думаю, учитывая свое экономическое и военное доминирование, Америка все равно будет продолжать пытаться остаться единственной сверхдержавой. Единственная игра, в которую может играть Россия, это многополярность.

- Могут ли произойти какие-то серьезные события и изменения в связи с саммитом "Большой восьмерки", где примут участие избранный президент Владимир Путин и действующий президент США Барак Обама?

- Я не думаю, что там будут какие-то прорывы. Есть проблема ПРО. По ней, я думаю, компромисс в ближайшее время невозможен. Общая тональность будет достаточно мягкой. Обама нуждается в том, чтобы его политика в отношении России получила поддержку политического истеблишмента.

Путин благодарен Обаме за то, что, несмотря на всю пропаганду, американцы не мешали ему избираться на новый срок. Скорее всего, в знак благодарности могут быть осуществлены какие-то действия внутри России. Например, могут отпустить Ходорковского ближе к выборам президента США.