Вот уже на протяжении нескольких лет обычные жители Британии абсолютно уверенно отвечают на вопрос о том, какая партия одержит победу на предстоящих парламентских выборах. Вне зависимости от своих политических пристрастий, они уверены в том, что партия Тони Блэра, несмотря ни на что, вновь придёт к власти. Их уверенность основывается на простых фактах: лейбористы неплохо справляются с экономикой, консерваторы до того расколоты, что даже не могут выбрать лидера, а либерал-демократы вообще всерьёз как правящая партия не воспринимаются. И этих прописных истин вполне достаточно, чтобы партия Тони Блэра и впредь побеждала на выборах.

Конечно, публичная поддержка Тони Блэром войны в Ираке и участие британского контингента в наземной военной операции в этой стране вызвали колоссальное недовольство населения. Но Британия сегодня не претендует на роль мировой сверхдержавы, поэтому война в Ираке так и не стала основной темой выборов, как, например, в США. Консерваторы вяло покритиковали Тони Блэра, да и то не по поводу войны, а по поводу того, что он ввёл население Соединённого Королевства в заблуждение неверными данными разведки. Поскольку консерваторы и сами поддерживали войну в Ираке, то разыграть эту карту они не могли. Да и сами недовольные ведением войны британцы понимают, что никакое правительство не может в одночасье вывести британские контингент из Ирака. Кроме того, за всё время ведения кампании в Ираке погибло около 90 человек, что, хотя и немало, но всё же недостаточно для того, чтобы оказать реальное влияние на политическую ситуацию в стране. Ну и, наконец, не все лейбористы поддерживают Тони Блэра в его намерении сохранить британский контингент в Ираке, в Парламент прошли многие члены партии, которые считают эту войну ошибкой и выступают за постепенный вывод войск из Ирака. Так что последовавшие за многотысячными акциями протеста после начала кампании в Ираке предсказания российских журналистов и аналитиков о том, что Блэр потеряет свой пост из-за этой войны, оказались неверными – британцы могут выступать против войны, но при этом всё равно голосовать за партию, лидер которой эту войну активно поддерживал.

Ошибочными, на наш взгляд, были и комментарии многих аналитиков о том, что лейбористы выиграли выборы не благодаря политике Блэра, а вопреки ей. Да, сегодня многие британцы недовольны политическим стилем Блэра, но в то же время они признают, что этот человек очень многое сделал для Британии, что он коренным образом изменил образ своей страны, так же как перед этим он радикально перестроил свою партию и тем самым привёл её к власти. Недаром в 1997 году консерваторы на своих рекламных щитах выставляли Блэра красноглазым демоном – «Тефлоновый Тони» действительно умудряется раз за разом искушать однопартийцев, которые каждый раз подтверждают его мандат лидера партии, и избирателей, недовольство которых в большинстве случаев так и не приводит к смене политических пристрастий.

С одной стороны, Тони Блэр – обычный британец. Один из его сыновей был несколько лет назад уличён в употреблении наркотиков, его жена регулярно рожает ему новых детей – всё это создаёт ему образ «соседского парня». В то же время он очень респектабелен и удачлив. Он не трус: после вторжения союзных войск в Ирак он лично на протяжении нескольких часов отвечал на резкие вопросы оппозиционно настроенных членов Парламента, а не послал вместо себя какую-нибудь британскую Кондолизу Райс. Да, Тони Блэр – предприимчивый малый, хитрец, совершает ошибки, чересчур высокомерен, и всё же – «он наш сукин сын». И уж в любом случае его притворство намного изящнее, чем попытки того же Майкла Говарда, лидера консерваторов, показаться молодым и здоровым, ради чего он лично перед объективами камер бегал по улочкам своего округа и разносил рекламные буклеты и газеты избирателям. Тори в дорогой розовой рубашке совсем не похож на мальчика-разносчика газет.

На руку лейбористам вот уже в третий раз сыграла нарезка избирательных округов. Дело в том, что осуществлялась она последний раз около 10 лет назад, а в результате миграционных потоков и благодаря тому, что комиссия по «нарезке» округов симпатизировала лейбористам, в традиционно лейбористских округах, как правило, проживает на пару тысяч жителей меньше, чем в округах консерваторов. Вследствие этого появляется мешанина в вопросе о том, кто победит: в Британии действует мажоритарная избирательная система, все члены Парламента избираются в одномандатных округах, поэтому даже 35 процентов голосов, полученных лейбористами, гарантируют значительно больше мест в Парламенте, чем у получивших лишь на 3-4 процента меньше голосов консерваторов. Кстати, именно по этой причине ориентироваться на опросы общественного мнения при прогнозировании результатов выборов в Великобритании – бесполезно.

Нельзя также не упомянуть о том, что на протяжении последнего десятилетия лейбористы несомненно опережают своих противников в эффективности ведения предвыборной кампании. Кампанию 2005 года партия Тони Блэра вела под лозунгом Britain forward not back (Вперёд, Британия, а не назад).

При этом они продолжают позиционироваться как партия изменений, партия новых свершений, несмотря на то, что находятся у власти уже около 8 лет. Довольно успешно лейбористам удаётся изобразить консерваторов как партию прошлого, причём прошлого неприглядного и неудачного. Традиционный красный цвет лейбористов ещё в середине 90-х стал сочетаться на символике партии с золотым цветом, а в ходе этой кампании этот цвет рабочей партии использовался в совокупности с зелёным. Агрессивная и яркая кампания лейбористов была обращена, прежде всего, на молодёжь. При этом основными темами кампании лейбористов стали образование, здравоохранение и борьба с преступностью – а эти вопросы заботят скорее старшее поколение избирателей. Таким образом, лейбористы смогли обратиться ко всем социальным группам.

Политтехнологи лейбористов смогли обратить на пользу партии даже соперничество между двумя партийными боссами – Тони Блэром и министром финансов Гордоном Брауном, который считается основным кандидатом на «пост» приемника нынешнего премьер-министра. Гордон Браун считается неплохим финансистом и менее проамериканским политиком, гораздо более критически настроенным по отношению к войне в Ираке, чем действующий премьер-министр. В предвыборных роликах партии, а также на встречах с избирателями Блэр появлялся вместе с Брауном. Этим демонстрировалось, что лейбористы – разные, и что если вам не нравится партия Блэра, то можно поддержать партию Брауна, тем более, что, возможно, Браун сменит Блэра на посту премьера ещё до следующих выборов. Высказывались даже предложения, что, в том случае если лейбористы не смогут получить устойчивого большинства в Парламенте, будут проведены внеочередные выборы, но лейбористов к победе уже поведёт Браун. В этом случае они могли бы получить значительно больше голосов за счёт смягчения иракской нотки в ходе кампании и привлечения избирателей, для которых Тони Блэр – неприемлемый кандидат.

Для победы лейбористы использовали все свои ресурсы. Так, например, за лейбористов активно агитировала супруга премьер-министра Шэри Блэр. Для Британии это своеобразный прецедент, поскольку до Маргарет Тэтчер британцы вряд ли были готовы к активной роли женщин в политике, а в ходе недолгого правления Джона Мэйджора его супруга не играла активной политической роли. За годы премьерства Блэра британцы привыкли к его супруге как неотъемлемой части политической ландшафта. И хотя Шерри Блэр и не обладает реальным политическим влиянием, она симпатична многим жителям Соединённого Королевства, что делало её довольно полезной в ходе последней кампании.

Для привлечения пожертвований со стороны простых избирателей лейбористы активно использовали Интернет. Помимо серьёзных сообщений активно использовался политический юмор, например:

«Ничего не сделав сегодня, мы повернёмся спинами к миллионам сограждан, жизнь которых значительным образом улучшилась за последние 8 лет, не говоря уже о жителях других государств, финансовая помощь которым также была увеличена. Это не шантаж и не игра на чувствах. Ну, хорошо, это шантаж и игра на чувствах, но какого чёрта?!»

Консерваторы, увеличившие свою фракцию на 35 депутатов, вряд ли могут гордиться такими успехами. Прежде всего, количество избирателей, поддержавших эту партию на выборах, увеличилось незначительно, лишь примерно на 0,5% процента. Тори остаются партией сельских районов Англии, проигрывая в городах лейбористам, а в Шотландии и Уэльсе – местным национальным партиям. Лидер консерваторов явно не способен увлечь за собой новых избирателей и уже заявил о том, что на следующие выборы партию поведёт новый молодой политик. Это приведёт к новой перетряске кадрового состава партии, которая и так сменила трёх лидеров за последние несколько лет.

Аналитики сходятся во мнении, что консерваторы вели чересчур негативную кампанию и не смогли продемонстрировать, чем они отличаются от лейбористов, кроме того, что, якобы, не лгут. Не имя внятной идеологии и позитивной повестки дня, консерваторы ничего не могли противопоставить кампании лейбористов. Единственным заметным шагом и интересной находкой консерваторов следует признать обращение главы партии к средствам массовой информации с призывом более не называть консервативную партию «Тори», поскольку это не официальное название партии и оно не соответствует новому образу партии. Но, во-первых, консерваторы так и не смогли представить избирателям этот обновлённый образ партии, а во-вторых, лейбористы сразу же стали во всех роликах и выступлениях называть консерваторов именно «тори», подчёркивая неспособность своих противников меняться и чувствовать дух времени. В результате консерваторы не смогли использовать тему необходимости перемен и уступили на этом поле лейбористам.

Многие аналитики указывают на значительный успех либерал-демократов. Они и сами указывают на свой успех – у них теперь 62 места в Парламенте, на 8 мест больше, чем раньше. А количество избирателей, поддержавших третью по численности и влиянию партию в Великобритании, увеличилось почти на 4%. Либерал-демократы смогли отобрать несколько мест у лейбористов, а также утвердились в качестве влиятельной политической силы в Шотландии и Уэльсе. Однако для партии, которая вела свою кампанию на популистских лозунгах и единственная из крупных партий выступала против войны в Ираке, этот успех слишком скромен. Вряд ли на следующих выборах у либерал-демократов получится сыграть на антивоенных настроениях. Поэтому главной целью либерал-демократов остаётся лоббирование законопроекта о введении пропорциональной избирательной системы. Если бы 5 мая выборы проводились по этой системе, либерал-демократы получили бы 130 мест в Парламенте, а не 62, и могли бы стать партнёрами консерваторов или лейбористов в правящей коалиции.

Как своим успехом, так и своим неуспехом либерал-демократы обязаны своему лидеру. Вообще, несмотря на то, что в Британии действует мажоритарная система и избиратели поддерживают не партии, а конкретных кандидатов, лидер партии играет важнейшую роль. По нему избиратель судит об общем уровне адекватности партии. Если лидер партии не вызывает доверия как потенциальный премьер-министр, возможно, не стоит отдавать голос в поддержку кандидата от его партии, чтобы не посодействовать приходу к власти этого лидера. Напротив, если лидер партии – яркий и харизматичный политик, то проголосовать за кандидата от его партии можно и нужно. Можно даже сказать, что британский избиратель в этом смысле руководствуется правилом и программным лозунгом антиглобалистов: «Мысли глобально, действуй локально».

Возвращаясь к лидеру либерал-демократов Чарльзу Кеннели, необходимо отметить, что британцы не относятся к лидеру третьей партии сколько-нибудь серьёзно. Эта партия и её лидер совершенно не воспринимаются как «реальная альтернатива», несмотря на то, что именно под этим лозунгом либерал-демократы боролись за власть. Успех этой партии объясняется в основном тем, что Чарльз Кеннеди является этническим шотландцем, поэтому поддержка его партии выросла именно в этой части Соединённого королевства. Остальные победы либерал-демократы одержали в крупных городах, где антивоенные настроения достаточно высоки. Таким образом, никаких предпосылок к становлению либерал-демократов как третьего центра политической жизни в Британии пока не предвидится.

Видимо, основной причиной того, что лейбористы недосчитались 45 мест в Парламенте и около пяти процентов голосов избирателей, стоит признать усталость избирателей от монопольного правления лейбористов и лично Тони Блэра на протяжении последних восьми лет. В новом Парламенте, где у лейбористов всего на 67 мест больше, чем у всех остальных партий в совокупности (вместо примерно 160 мест в прошлой легислатуре), правительству придётся больше прислушиваться к оппозиции.